Смотреть больше слов в «Энциклопедическом словаре»
(Julien, Stanislas Aignan, 1799-1873) — выдающийся французский ориенталист; занимает кафедру китайского языка в Collège de France, быд хранителем азиатских книг Королевской библиотеки. Напечатал латинский перевод философа Meng-tsze (Пар. 1824-26); перевел драмы Tschao-chikou-eul (Пар., 1837) и Hoei-lan-ki (П., 1832), романы "Blanche et bleue" (П., 1834), "Deux jeunes filles lettrée?" (П., 1860) и "Ju-kiao-li, ou les deux cousines" (Пар., 1863) и "Avadânas" (Пар., 1859; собрание новелл и басен индийского происхождения). Драгоценные данные к уразумению китайской философии и религии представляют переводы Ж.: "Livres des récompenses et des peines" (Пар., 1885) и "Livre de la voie et de la vertu" (Пар., 1841 г.). Очень важны для географии и истории Индии и для изучения буддизма обработанная Ж. "Histoire de la vie de Hiouen-Tsang et de ses voyages" (Пар., 1856-58) и "Mé moires sur les contrées occidentales" (П ар., 1857) Hiuen-Tsang'a и "Mé thode pour déchiffrer et transcrire les mots sanscrits qui se trouvent dans les livres chinois" (Пар., 1881). Ж. обнародовал еще "Ré sumé des principaux traités chinois sur la culture des muriers et vers à soie" (П ар., 1837), "Traité sur l'an de fabriquer la porcellaine" и "Syntaxe nouvelle de la langue chinoise" (П., 1869-70).<br>... смотреть
жюльен сущ., кол-во синонимов: 2 • кушанье (183) • соус (45) Словарь синонимов ASIS.В.Н. Тришин.2013. . Синонимы: кушанье, соус
жюльен (фр. julinne). В поварском деле этим термином обозначают такую холодную обработку (нарезку) овощей, предназначенных для супов или соусов, ко... смотреть
1.(Julien), Ноэль Станислав (1799-1873) - франц. китаевед. С 1832 - проф. кит. яз. в Коллеж де Франс. С 1833 - чл. Академии надписей. С 1859 - руководи... смотреть
ЖЮЛЬЕН, ЖУЛЬЕН а, м. julienne - июльский. т. е. летний. Похлебкин.1. Суп жульен. Potage à la julienne. Зеленко 1902 64. Суп жюльен. Вид супа на желтом... смотреть
ЖЮЛЬЕН(фр. julienne). Суп с кореньями и зеленью.Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка.- Чудинов А.Н.,1910.ЖЮЛЬЕН[фр. julienne - ов... смотреть
(фр. julienne). В поварском деле этим термином обозначают такую холодную обработку (нарезку) овощей, предназначенных для супов или соусов, кот... смотреть
1) Орфографическая запись слова: жюльен2) Ударение в слове: жюль`ен3) Деление слова на слоги (перенос слова): жюльен4) Фонетическая транскрипция слова ... смотреть
Ударение в слове: жюль`енУдарение падает на букву: еБезударные гласные в слове: жюль`ен
жюль'ен, -а (суп) Синонимы: кушанье, соус
Начальная форма - Жюльен, единственное число, именительный падеж, имя, мужской род, одушевленное
Нель Льеж Лье Лень Лен Жюльен Жюль Ель Нью
жюльен жюль`ен, -а (суп)
жюльен
Жюльен де Фалкенаре (1898—1958 гг.) писатель, писал на фламандском языке Афорист несколькими словами стремится превзойти целую книгу и одной книгой — ... смотреть
Жюльен (жюльен) Жюльен (жюльен) - (произошло от французского julienne - июльский, летний) во французской кулинарии \'жюльеном\' называют нарезку моло... смотреть
род. 23 дек. 1709, Сен-Мало - ум. 11 нояб. 1751, Берлин) - франц. врач и философ; во Франции и Голландии подвергался преследованиям за свои материалистическо-атеистические взгляды; в Берлине при Фридрихе Великом был избран членом Академии. Ламетри принадлежал к сторонникам радикального материализма и механицизма, вследствие чего человека рассматривал как самозаводящуюся машину ("L&homme machine", 1748, - "Человек-машина", см.: Избр. соч., 1925). Такое понимание человека объясняет, по его мнению, также вопросы этики и доказывает ненужность в принципе всей религии. В том же году появилась его работа "L&homme plante" ("Человек-растение"), в которой Ламетри понимает свой материализм сугубо физиологически. Кроме того, им написано: "Oeuvres philosophiques", 2 vol., 1751. ... смотреть
де): французский медик и философ-материалист (Сен-Мало, 1709 — Берлин, 1751), друг Фридриха II, короля Пруссии. Приложил к людям картезианскую теорию животных-машин: «Человек-машина» (1748), «Человек-растение, скорее животные, чем машины» (1750), «Искусство наслаждения» (1751), «Метафизическая Венера» (1752). ... смотреть
(25 дек. 1709 – 11 ноября 1751) – франц. философ-материалист. Врач по образованию, Л. был решит. противником идеализма и теологии, схоластики и консервативной медицины. Вместе с Дидро, Гольбахом, Гельвецием Л. отстаивал передовое материалистич. мировоззрение. "M e х а н и ч е с к и й французский материализм примкнул к физике Декарта, в противоположность его метафизике... В р а ч Л е р у а кладет начало этой школе, в лице врача Кабаниса она достигает своего кульминационного пункта, врач Ламетри является ее центром" (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 2, с. 140). За свои материалистич. и атеистич. взгляды Л. подвергался преследованиям со стороны теологов, идеалистов, врачей старой школы, а также франц. королев. власти. После выхода в свет первого произведения Л. "Естественная история души" ("Histoire naturelle de l´?me", 1745, или, иначе, – "Трактат о душе" – "Trait? de l´?me") он вынужден был эмигрировать в Голландию. Там Л. анонимно опубликовал труд "Человек-машина" ("L´homme machine", 1747, нов. изд. 1960, рус. пер. – 1911). Скрываясь затем от голл. реакционеров, Л. эмигрировал в Германию, где издал свои последние работы: "Человек-растение" ("L´homme plante", [1748 ]) и "Система Эпикура" ("Syst?me d´Epicure", [1751 ]), в к-рых его материалистич. и атеистич. взгляды нашли наиболее полное выражение. Л. материалистически решал основной вопрос философии. Опираясь на данные естествознания, он отвергал дуализм и доказывал, что существует лишь единая материальная субстанция. Она изначальна и вечна. Материя не возникает, не уничтожается, но лишь меняет формы своего существования. Сознание, дух вторичны по отношению к телу. Способность человека чувствовать, помнить и мыслить не таит в себе ничего сверхъестественного и мистического. Она не более, как свойство тела. Всегда ли материя обладала таким свойством, как ощущение? Отвергая гилозоизм, Л. утверждал, что способность ощущений является свойством не всякой материи и "...обнаруживается только в организованных телах" (Избр. соч., М.–Л., 1925, с. 55). Душа не может существовать вне и независимо от тела. Состояния материи, тела обусловливают состояния души. Со ссылкой на Лукреция ("О природе вещей") он отверг идею бессмертия души (см. тамже, с. 137). Осн. свойствами материальной субстанции Л. считал протяженность и движение, к-рое он понимал как присущую материи внутр. активность. По Л., материя имеет "... постоянно способность к движению, даже когда не движется" (там же, с. 51). Материальная субстанция, по Л., существует в формах, составляющих три царства природы: неорганическое, растительное и животное, к к-рому принадлежит и человек. Л. высказывал мысли о постепенном совершенствовании органич. существ и приближался к идеям эволюции (см. тамже, с. 257–58). Л. писал, что нельзя считать нелепой "...мысль о происхождении человека от животных" (там же, с. 265). Между животным и человеком Л. видел только количеств. различие: человек обладает большей степенью чувствительности и б?льшим количеством ума. Ведя борьбу против дуализма Декарта и идеалистич. положения Локка о внутр. опыте души, или рефлексии, Л. сводил физиологич. явления к механическим и уподоблял человека машине. "Человеческое тело, – писал Л., – это – самостоятельно заводящаяся машина, живое олицетворение беспрерывного движения" (там же, с. 185). Опираясь на достижения анатомии, физиологии, медицины своей эпохи, Л. отстаивал мысль, что в функционировании организма человека, включая и сферу психич. явлений, нет ничего такого, чего нельзя было бы объяснить, не прибегая к религии и мистике. Утверждая, что мир познаваем, Л. вел борьбу против агностицизма. По мнению Л., человек может познать причины и свойства явлений и на этом основании – их сущность. Внешний мир отражается на "мозговом экране". В теории познания Л. выступал как сторонник материалистич. сенсуализма. Чувств. опыт, обусловленный высшим материальным миром, – основа всякого познания. "... Нет более надежных руководителей, чем наши чувства. Они являются моими философами. Сколько бы плохого о них ни говорили, одни только они могут просветить разум в поисках истины; именно к ним приходится всегда восходить, если всерьез стремиться ее познать" (там же, с. 45). Подчеркивание роли чувств. восприятия в процессе познания не сопровождалось у Л. принижением теоретич. мышления. Однако как и все домарксистские материалисты, Л. не поднялся до понимания роли обществ. практики в познании, и его теория познания была созерцательной. Ощущения рассматривались Л. не только как образы предметов, но и как критерий истины. Из материалистич. философии Л. сделал неприкрытые атеистич. выводы. Если признать материю внутренне-активной, находящейся в процессе вечного изменения и развития, то отпадают аргументы в защиту идеи бога как перводвигателя, творца многообразной картины мира. Хорошо осознавая роль религии в обосновании феод. идеологии, Л. показал антинауч. характер религ. мировоззрения и отвергал всякие компромиссы между религией и наукой. Л. утверждал, что уничтожение религии было бы счастьем для человечества. "Если бы... атеизм получил всеобщее распространение, то тогда все виды религии были бы уничтожены и подрезаны в корне. Прекратились бы религиозные войны и перестало бы существовать ужасное религиозное воинство; природа, зараженная ныне религиозным ядом, вновь вернула бы себе свои права и свою чистоту" (там же, с. 212). В понимании истории общества Л. был идеалистом. Решающее значение в развитии общества он приписывал просвещению, сознат. деятельности выдающихся личностей. Л. был сторонником просвещ. абсолютизма; свободу частной собственности и торговли он считал выражением свободы личности. Л. отстаивал осн. принципы бурж. демократии, обосновывал необходимость политич. свободы, свободы мысли и совести. В книге "Против Сенеки, или Рассуждение о счастье" ("Anti-Seneque, ou Discours sur le bonheur", [1748 ]) Л. изложил свои этич. взгляды. Он отвергал наличие неизменных абсолютных нравств. ценностей. Отвергая религ.-спиритуалистич. взгляд на мораль, Л. отстаивал идею, согласно к-рой разные народы и даже один и тот же народ на различных ступенях своего развития имеют различные представления о добре и зле, о справедливом и несправедливом, о возвышенном и низменном и т.п. Критерием нравственности поступка Л. считал обществ. интерес, то, что соответствует интересам большинства членов общества. Отвергая загробную жизнь и наслаждения в потустороннем мире, осмеивая религ.-аскетич. нравств. идеалы, Л. отстаивал идеи гедонизма и эвдемонизма в их разумном понимании. Подчеркивая роль и значение чувств. наслаждений в жизни человека, указывая на всеобщность стремления к этим наслаждениям, Л. одновременно по достоинству оценивал духовные наслаждения, считал их более сильными и существенными для развитой личности. Духовные наслаждения не отграничены от чувственных. Больше того, они способны превращаться в наслаждения чувственные. Человек испытывает чувств. наслаждение, когда проникается мыслью, что живет не только для себя, но и для своей родины. В духе бурж. утилитаризма Л. развивал мысль, что каждый человек стремится к личному счастью и может пытаться достигнуть его за счет несчастья других, если не будет страшиться возмездия. "В общем, – писал Л., – люди рождаются злыми, и без воспитания было бы очень мало добродетельных людей... Таков порок человеческого устройства. Только воспитание улучшило его внутреннюю организацию; оно преобразовало людей к выгоде и пользе людей; оно завело их, подобно часам, наилучшим образом, так, чтобы они могли служить. Таково происхождение добродетели; ее источником является общественное благо" (там же, с. 299). Отсюда следует необходимость справедливого законодательства, выражающего обществ. интерес. Мысли Л. о сочетании личных и обществ. интересов нашли свое дальнейшее развитие в работах Дидро, Гольбаха и в особенности Гельвеция. Вся его этич. концепция заострена против аскетизма, ущемления прав личности на наслаждение и счастье. Борьба Л. против идеализма и обоснование им материалистич. мировоззрения сыграли значит. роль в последующем развитии передовой филос. мысли домарксовского периода (Дидро и др.). Для воззрений Л. характерна ограниченность, свойственная домарксовскому материализму вообще (см. Материализм). Феод.-клерикальная и реакц. буржуазная философия до неузнаваемости исказили суть учения Л., попытались очернить Л., человека и ученого. В этом проявилась ненависть реакционеров к воинствующему материализму и атеизму Л., к его передовым обществ.-политич. взглядам. Соч.: Les animaux plus que machines, [В., 1750 ], R?flexions philosophiques sur l´origine des animaux, В., 1750, Oeuvres philosophiques, t. 1–3, В., 1796, Textes choisis. Discours pr?liminaire. Trait? de l´?me Abr?g? des syst?mes. Syst?me d´Epicure. L´homme machine. L´homme plante, P., 1954, в рус. пер.: Избр. соч., M.– Л., 1925, [Отрывки из произв. ] Предварительные рассуждения Человек-машина. Система Эпикура, в кн.: Франц. просветители XVIII в. о религии, М., 1960. Лит.: Вороницын И. П., Ла Меттри, [X. ], 1925, Сережников В. К., Ламетри, M., [1925 ], История философии, т. 2, [М. ], 1941 (см. указатель имен), История философии, т. 1, M., 1957 (см. указатель имен), Picavet F. J., La Mettrie et la critique allemande, P., 1889. ?оritzky J. F., J. O. de Lamettrie. Sein Leben und seine Werke, В., 1900, Bergmann E., Die Satiren des Herrn Maschine, Lpz., 1913, ?oissier R., La Mettrie..., P., 1931, Nedeljkovi? D., Lametri, Zagreb, 1961. X. Момджян. Москва. ... смотреть
1709-1751) - французский философ-материалист, естествоиспытатель, врач. Умер во время испытания на себе нового метода лечения. Философия Ламетри - первое последовательное построение системы механического материализма. Его книги Трактат о душе», «Человек-машина» были публично сожжены. ... смотреть
1709-1751 гг.) - французский философ-материалист, врач. Основные работы: "Человек-машина" (1747), "Система Эпикура" (1750). Учение Ламетри исходит из физики Декарта и сенсуализма Локка. Формы материи - неорганическое, растительное, животное царства (к последнему относится и человек), между которыми, по Ламетри, нет качественных отличий. Способность мышления понимал как сравнение и комбинирование представлений, возникших на основе ощущений и памяти. ... смотреть
(1709—1751) — фр. философ-материалист и врач. Род. в г.Сан-Мало, на зап. побережье Франции, в купеческой семье. Разочаровавшись в религии, отказался от карьеры священника. В 1727—33 гг. учился на мед. ф-те Парижского ун-та, окончив к-рый получил звание бакалавра, а затем и д-ра медицины. Неск. лет работал в больницах родного города, служил в армии полковым врачом. Подвергаясь преследованиям за свои взгляды, был вынужден переселиться сначала в Голландию, а затем в Пруссию, где стал врачом при дворе Фридриха II. Осн. соч:. «Трактат о душе» (1745), «Человек-машина» (1747), «Человек-растение» (1748), «Система Эпикура» (1751). Л. первым во Франции дал последовательное изложение системы механистич. материализма. Он рассматривал окружающий мир как совокупность проявлений протяженной, внутренне активной, ощущающей материальной субстанции, видами к-рой выступают неорганическое, растительное и животное (включая человека) царства. Человек, возможно, произошел от животных и отличается от них лишь бoльшим кол-вом потребностей, а след-но, бoльшим кол-вом ума. Тем самым Л. вплотную подошел к идее эволюции природы. Между растениями и животными могут существовать промежуточные существа (зоофиты), как и между животными и людьми. Процесс познания представлялся Л. след. образом. От чувственного восприятия вещей мы переходим к опытно-экспериментальному исследованию, а затем — к рациональному обобщению фактов, к-рые подвергаются эмпирич. проверке. Будучи сенсуалистом, Л. придавал большое значение опыту, на основе к-рого должны быть сделаны филос. обобщения. Человек — это своеобразный «мозговой экран», на к-ром отображаются внешн. предметы, однако зеркальное отражение предметов происходит лишь в хрусталике глаза; познание же действительности достигается в разуме. Л. выступал против положения Декарта о том, что животные лишены к.-л. чувствительности, полагая, что все живые существа обладают одинаковой способностью чувствовать. Хотя животные — машины, человек существенно отличается от мех. устройств, т.к. он машина особого рода, способная чувствовать, мыслить, отличать добро от зла. Чел. тело — это «часовой механизм», к-рый заводится посредством поступления в кровь питательного сока, образующегося из пищи. Л. утверждал, что человек от природы представляет собой вероломное, хитрое и коварное существо, а люди рождаются злыми. Добродетель — это результат воспитания, к-рое индивид получает в процессе жизни в об-ве. В этике Л. — гедонист. Поск. наше телесное бытие преходяще, стремление к чувственному наслаждению оправдано. Л. считал, что подлинная мораль должна быть сенсуалистической и жизнерадостной. Критику религии сочетал с обоснованием ее необходимости для простого народа. По Л., атеизм — вполне моральная система взглядов. Соч.: Соч. 2-е изд. М., 1983; Человек-машина. Человек-растение. М., 1998. Лит.: Богуславский В.М. Ламетри. М., 1977; Кузнецов В.Н., Мееровский Б.В., Грязнов А.Ф. Западно-европейская философия XVIII в. М., 1986; Lemye P. Julien Offray de La Mettrie. P., 1954. Р.А.Бурханов ... смотреть
(1709-1751) - франц. философ-материалист. Наряду с Д. Дидро, Гельвецием и Гольбахом дал последоват. изложение метафизич. и механистич. материализма. В главной своей работе «Человек-машина» (1747) обосновывал тезис о том, что человеч. организм представляет собой самозаводящуюся машину, напоминающую часовой механизм. Критиковал религ. мировоззрение, отвергал концепцию первотолчка, выступал против христ. этики терпения, покорности и аскетизма, противопоставлял ей положение о том, что человек должен сам устраивать свое счастье на земле. Однако Ламетри, как и мн. др. материалисты 18 в., полагал, что только просвещенные люди могут быть атеистами, что же касается народных масс, то для них религ. воззрения даже полезны. ... смотреть
(1709–1751) Французский мыслитель и просветитель, врач. Первым во Франции изложил систему механического материализма и сенсуализма. В сочинении «Человек-машина» (1747) рассматривал человеческий организм как самозаводящуюся машину, подобную часовому механизму. Детство Жюльена Офре де Ламетри прошло в Бретани, в небольшом портовом городе Сен-Мало. Его отец, по одним сведениям, — купец, торговавший тканями, по другим — судовладелец, возможно, совмещал оба занятия. Мать до замужества была владелицей лавки лекарственных трав. В этой довольно состоятельной семье 25 декабря 1709 года родился будущий философ. В Сен-Мало не было средних учебных заведений, поэтому он учился в колледжах Кутанса, Кана, затем в колледже дю Плесси (Париж), наконец, в школе, пользовавшейся репутацией лучшего учебного заведения страны, — в парижском колледже дАркур. Завершив в восемнадцатилетнем возрасте среднее образование, он решает стать врачом в Париже. Ламетри получил медицинское образование, считавшееся лучшим во Франции, но сам он был невысокого мнения о полученных им знаниях. Полноценным врачом, полагал он, можно стать, лишь познакомившись с новейшими зарубежными медицинскими достижениями. Центром европейской медицины был тогда Лейденский университет, где работал выдающийся естествоиспытатель и ученый-медик Герман Бургаве, утверждавший, что жизненные процессы можно свести к формулам и выразить химическими терминами. Бургаве был спинозистом и атеистом. К прославленному ученому в Лейден поспешил юный Ламетри сразу по окончании медицинского факультета (1733). Возвратившись в Сен-Мало после двухлетнего пребывания в Лейдене, Ламетри переводит на французский язык и публикует одно за другим важнейшие произведения Бургаве. Одновременно он приступает к практической работе врача и занимается научными исследованиями. За восемь лет работы в Сен-Мало он публикует несколько своих научных работ. Особенно интересен в научном отношении его обширный труд «Соображения относительно практической медицины» (1743). Он содержит подробное описание 111 историй болезни главным образом его собственных пациентов. Переехав в 1742 году в Париж, провинциальный врач Ламетри сразу получил почетную и высокооплачиваемую должность полкового врача королевской гвардии. Он принимал участие в сражении при Деттингене (1743), в осаде Фрейбурга (1744) и в битве при Фонтенуа (1745). Теперь у него имелись все основания быть довольным высоким положением, какого ему удалось достичь. Однако Ламетри пишет целую серию памфлетов, бичующих рутину, невежество и шарлатанство в среде его коллег. Эти остроумные, талантливо написанные произведения, которые философ создавал и издавал одно за другим в течение десяти лет, пользовались большим успехом. Самая крупная из этих сатир — «Работы Пенелопы». Важнейшим событием описываемого периода в жизни философа является создание и выход в свет в 1745 году его первого философского труда — «Естественной истории души», книги, явно провозглашающей материализм. Ламетри издает ее в качестве перевода на французский язык сочинения, написанного вымышленным лицом — англичанином Д. Черпом. Но эта предосторожность не помогла, имя автора становится известно. На заседании парижского парламента обвинитель Жильбер де Вуазен заявил, что в книге содержится умысел внушить читателям еретические представления о душе, «сводя природу и свойства духа человеческого к материи и подрывая основы всякой религии и всякой добродетели», и требует публичного сожжения богопротивного произведения рукой палача. 9 июля 1746 года парламент вынес приговор, который был приведен в исполнение 13 июля на Гревской площади Ламетри изгнали из гвардии. Более того, Ламетри вынужден был покинуть пост инспектора военных лазаретов в Лилле, Брюсселе, Антверпене и Вормсе, ему грозила тюрьма, и он бежал сначала в Гент, затем в Лейден. Тем временем весь тираж опальной книги вскоре был распродан, и потребовалось новое издание. Но в печати одно за другим стали публиковаться выступления против книги и ее автора. После того как палач публично предал огню книгу, ее автор с прежней энергией продолжал обличать врачей-дельцов. В 1746–1747 годах выходят сатира «Политика врача Макиавелли, или Путь к успеху, открытый перед врачами» и комедия «Отомщенный факультет». Ламетри издает книгу «Человек-машина», которая, хотя и помечена 1748 годом, фактически поступила в продажу в августе 1747 года. Трудно назвать книгу, которая в середине XVIII века вызвала бы такую бурю негодования среди защитников традиционного мировоззрения, какую вызвала «Человек-машина», и трудно назвать другое произведение этого периода, которое сразу, по выходе в свет, получило бы такую общеевропейскую известность. Переиздания следовали одно за другим. Во Франции, где трактат был сразу запрещен, ходило по рукам много рукописных его копий. В Германии, где многие знали французский, книгу читали в оригинале, в Англии издали ее перевод. Все нападали на Ламетри, либо утверждая, что это злодей, для которого никакая кара не будет достаточно суровой, либо объявляя его безумцем и осыпая оскорблениями. Желая его уязвить, его именовали «господином Машиной» — прозвище, которое он с присущим ему юмором принял. Голландия была уже не та, что во времена Спинозы, и по постановлению Лейденского магистрата книга была сожжена палачом. В знаменитом труде Ламетри человек действительно трактуется как машина, хотя и достаточно сложная. «Человек настолько сложная машина, — пишет Ламетри, — что совершенно невозможно составить себе о ней ясную идею, а следовательно, дать точное определение». Тем не менее, считает он, в человеке все устроено механически. «Остановимся подробнее, — пишет он, — на этих пружинах человеческой машины. Все жизненно свойственные животным естественные и автоматические движения происходят благодаря их действию. Действительно, тело машинально содрогается, пораженное ужасом при виде неожиданной пропасти, веки, как я уже говорил, опускаются под угрозой удара, зрачок суживается при свете в целях сохранения сетчатой оболочки и расширяется, чтобы лучше видеть предметы в темноте, поры кожи машинально закрываются зимой, чтобы холод не проникал во внутренность сосудов нормальные функции желудка нарушаются под влиянием яда, известной дозы опиума или рвотного, сердце, артерии и мускулы сокращаются во время сна, как и во время бодрствования, легкие выполняют роль постоянно действующих мехов». Духовное, идеальное и т. д., считает Ламетри, это выдумки теологов. Душа — это «лишенный содержания термин, за которым не кроется никакой идеи и которым здравый ум может пользоваться лишь для облачения той части нашего организма, которая мыслит». Что касается сути мышления, то мысль, согласно Ламетри, представляет собой только «способность чувствовать» и «мыслящая душа есть не что иное, как чувствующая душа, устремленная на созерцание идей и на рассуждение». Вместе с тем при всем своем натурализме и механицизме Ламетри придает значение образованию. «Если организация человека, — пишет он, — является первым его преимуществом и источником всех остальных, то образование представляет собой второе его преимущество. Без образования наилучшим образом организованный ум лишается всей своей ценности, так же как отлично созданный природой человек в светском обществе ничем не отличался бы от грубого мужика». Но машина тем и отличается от человека, что ее не надо образовывать. И если бы человек был машиной, то образование не могло бы поменять его натуры, и он оставался бы «образованной машиной». Ламетри выступал против декартовского положения, что животные лишены какой-либо чувствительности, считая, что все живые существа обладают одинаковой способностью чувствовать, и это характерно не только для человека, но и для всех животных. Этот взгляд он развивает в книге «Человек-машина». Хотя название произведения указывает на механистический подход к проблеме человека, по своей сути взгляды Ламетри были далеки от понимания человека лишь как особого рода механизма. Человек, согласно Ламетри, существенно отличается от механических устройств, так как он машина особого рода, способная чувствовать, мыслить, отличать добро от зла. «Человеческое тело — это заводящая сама себя машина, живое олицетворение беспрерывного движения». Человек — это часовой механизм, который заводится не механическим способом, а посредством поступления в кровь питательного сока, образующегося из пищи. Этот питательный сок Ламетри называет «хиласом». Хотя Ламетри сравнивает человеческое тело с часами, он полагает, что человеческий организм продолжает действовать и после поломки, то есть в результате заболевания. Таким образом, «человек-машина» для Ламетри — это «человек-животное», являющееся единым материальным существом, существом органического мира. Ламетри первым из философов высказал мысль о возможности происхождения человека от животных. Он также полагал, что появление человека необходимо объяснять не только биологическими факторами, для формирования человека требуется язык, членораздельная речь. Для него также было важным воспитание человека. «Без воспитания даже наилучшим образом организованный ум лишается всей своей ценности». Общественная жизнь — необходимое условие формирования человека. Процесс познания представлялся Ламетри следующим образом: от чувственного восприятия вещей мы переходим к опытно-экспериментальному исследованию, а затем — к рациональному обобщению фактов, которые подвергаются эмпирической проверке. Опыту Ламетри придавал большое значение, но при этом считал, что опытные данные должны быть подвергнуты философскому обобщению. Ламетри говорил, что человек представляет собой «мозговой экран», на котором отображаются внешние предметы, однако при этом зеркальное отображение предметов происходит лишь в хрусталике глаза, познание же действительности достигается в разуме человека. Анонимность издания отнюдь не спасала автора от разоблачения, и Ламетри понимал, конечно, размеры опасности, какой он себя подвергал. Еще за несколько месяцев до издания «Человека-машины» он в поисках убежища от грозящих ему преследований обращается к Мопертюи, который, как и Ламетри, был уроженцем Сен-Мало. Мопертюи был тогда президентом Прусской академии наук и пользовался большой благосклонностью Фридриха II, афишировавшего свое покровительство писателям, ученым, философам Мопертюи был не только идейно близок Ламетри, он был его другом. Между тем по городу стал распространяться слух, что автор книги — Ламетри. Если этот слух дойдет до властей, предупреждают философа, ему несдобровать: влиятельные круги требуют его головы. Под покровом ночи пешком уходит он из Лейдена, скрывается в хижинах пастухов и наконец покидает страну, где стал жертвой той же нетерпимости, от которой бежал из Франции. Для Ламетри покровительство «северного Соломона» — прусского короля явилось спасением. В момент, когда было ясно, что расправы ему не миновать, он оказался вне досягаемости фанатиков. 8 февраля 1848 году берлинская газета сообщает о прибытии «знаменитого доктора де Ламетри». Фридрих сразу же предоставляет Ламетри должности придворного врача и своего личного чтеца, а вскоре назначает его членом Академии наук. Хотя возглавлял Академию выдающийся представитель передовой мысли того времени, в ней царили крайне реакционные взгляды. Но Ламетри встречает в Берлине и людей в идейном отношении близких — Мопертюи, дАржанса, Альгаротти, а с 1750 году и Вольтера. Король проявляет к изгнаннику сочувствие и интерес. Он целые дни проводит в обществе Ламетри, который становится любимым его собеседником. Ламетри обретает такую свободу, о какой он до того и мечтать не мог. Он встречается с людьми, с которыми может откровенно делиться своими мыслями. Ламетри, избежавший почти верной гибели благодаря Фридриху, которому, естественно, чувствовал себя обязанным, попав ко двору, сразу же ощутил унизительность монарших милостей. В «Работе Пенелопы», вышедшей через год после его приезда в Берлин, он пишет: «Честь быть приближенным великого короля не избавляет от грустной мысли, что находишься подле хозяина, каким бы любезным он ни был… При дворе требуется больше услужливости и льстивости, чем философии, а я до сих пор прилежно занимался лишь последней… и нечего, конечно, в тридцатидевятилетнем возрасте начинать учиться низкопоклонству». Это горькое чувство находило выражение в бравадах, в нарушении придворного этикета. Очевидец, сообщает, в присутствии короля «он усаживался, развалившись, на диване. Когда становилось жарко, он снимал воротник, расстегивал камзол и бросал парик на пол. Одним словом, Ламетри во всем держал себя так, словно относился к королю как к товарищу». Несмотря на то, что врачебная практика и обязанности королевского чтеца отнимают у философа немало времени, из-под его пера выходят новые произведения, философские работы «Человек-растение», «Анти-Сенека», «Опыт о свободе высказывания мнений», «Система Эпикура», «Животные — большее, чем машины», «Человек — большее, чем машина»; медицинские труды: «Трактат об астме», «Мемуары о дизентерии»; сатиры — значительно расширенное издание «Работы Пенелопы» и «Маленький человек с длинным хвостом». Все это было написано за три года (1748–1751). Ламетри полагает, что человек от природы представляет собой вероломное, хитрое, опасное и коварное животное, что люди рождаются злыми. Добродетель Ламетри считает лишь результатом того воспитания, которое получает человек в процессе жизни в обществе. «… Тело — ничто, а душа — все; спасайтесь, смертные, чего бы это вам ни стоило» — так характеризует Ламетри царивший в его время подход к проблемам морали. Религиозное мировоззрение постулировало низменность, греховность телесных наслаждений, ничтожество радостей земных, презрение к ним, призывая подавлять все исходящие от тела побуждения. Это сближает христианскую мораль с моралью стоиков. Поэтому у гуманистов критика этики христианства часто выступает как критика этики стоицизма. Так поступал Монтень, и так же поступает Ламетри, написавший «Анти-Сенеку». В работе «Анти-Сенека» Ламетри призывает подчиняться нашим ощущениям и стремиться сделать их приятными. Под ощущениями, которые приятны для нас, Ламетри имел в виду прежде всего чувства сладострастия. Он считал, что необходимо больше думать о теле, чем о душе, и доставлять побольше удовольствий телу. Для счастья, полагал Ламетри, не требуются ум, знания. Человека, испытывающего сладострастные ощущения, он называл «по-свински счастливым». Образ человека, который нарисовал Ламетри и которому он сам стремился следовать, создал ему скандальную известность. Нашу жизнь, тело, дарованное нам природой, наслаждения, к которым она призывает, надо ценить. Они прекрасны, ибо они естественны. Ламетри всецело присоединяется к этой мысли Монтеня. Приятное чувство, говорит он, когда оно кратковременно, это удовольствие, когда оно длительно — наслаждение, когда оно постоянно — счастье. Повторяя, что нет ничего постыдного или порочного в естественных отправлениях тела, Ламетри расписывает чувственные наслаждения с такими подробностями, которые должны были вывести из себя ханжу. В пику этим господам Ламетри превозносит чувственные наслаждения, особенно «утехи Венеры», воспевая их натуралистично и красочно: этому посвящены его книги «Сладострастье» и «Искусство наслаждаться». В первой говорится: «Мы обязаны благом бытия одному лишь наслаждению», оно «привязывает меня к жизни». Наслаждение коренится в порядке природы и в стремлении к нему объединяет все живые существа. Избегающий наслаждения идет против природы, нарушает ее законы. Счастье может людям дать лишь наслаждение. «Следовательно, мудрец должен искать наслаждения». Обладая способностью наслаждаться, каждый человек имеет все, что нужно, чтобы быть счастливым. «Если он несчастен, это происходит, надо полагать, по его собственной вине или из-за того, что он злоупотребляет дарами природы». Чтобы быть счастливым, пишет он, надо лишь познать свои вкусы, страсти, темперамент и суметь сделать из них хорошее употребление. «Поступать всегда так, как нравится, удовлетворять все свои желания, то есть все капризы воображения, если это не счастье, — пусть мне тогда скажут, в чем же счастье…» Буассье считает, что для Ламетри счастье сводится к удовлетворению чувственности, телесным наслаждениям. Но, восторгаясь чувственными удовольствиями, Ламетри дает не менее высокую оценку наслаждений и даже счастья, которое испытывают в то время, когда заняты отысканием истины. Именно умственная деятельность, научные исследования, художественное творчество отличают человека от животных. Лишиться книг для того, кто отведал доставляемые ими радости, лишиться бумаги и чернил для вкусившего наслаждение литературного творчества — большое несчастье. Философ подчеркивает, «насколько завоевания ума стоят выше всяких других». По словам Дидро, «Анти-Сенека» — книга, оправдывающая любые преступления. Находя одну лишь безнравственность в книге Ламетри, Дидро видит лишь безнравственность и в его жизни. Великий просветитель изображает Ламетри невеждой. Аналогичным образом высказывались о нем Гольбах, дА-ламбер и другие просветители, утверждавшие, что Ламетри дает оружие их врагам. Они считали, что Ламетри присоединился к взглядам либертенов, то есть тех, кто не только отвергал религиозную мораль, но призывал безудержно предаваться чувственным наслаждениям. По словам Мози, основной постулат «циничной морали Ламетри» гласит: «человек-машина может искать счастья лишь в наслаждениях тела». «Ламетри развивает этот постулат в… эготистском бреду. Он отвергает любое противоречащее ему правило, не обращая внимания ни на общество, ни на законы». Ламетри вовсе не зовет предаваться любым наслаждениям тела и любой ценой избегать телесных страданий. Нет, говорит он, ничего прекраснее твердости духа, дающей силы человеку переносить физические страдания ради блага других людей. Тому, кто способен на это, даже больше чести, чем тому, кто может возвыситься над смертью силой своего презрения к ней. «Анти-Сенека» содержит настоящий гимн мужеству духа; оно настолько же выше мужества тела, насколько научная борьба выше войны. Те, кто соединяет в себе мужество духа и знания (для Ламетри моральное величие неотделимо от просвещения), не только сами стойко переносят невзгоды, но и нас поддерживают своим примером: «Эпикур, Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий и Мон-тень — вот мои врачи в несчастье: их мужество — лекарство в беде». С этой мыслью Ламетри связывает призыв презирать преследования, обрушивающиеся на тех, кто смело выступает против господствующих предрассудков. Философ восхищается Дидро и Туссеном, знавшими, чем они рискуют, публикуя свои книги (за что попали в тюрьму), и заявляет, что предпочел бы погибнуть, защищая свои взгляды, чем спастись, отрекшись от них. Вызывающий характер носят не только книги Ламетри, но и многие его поступки, что в глазах его современников было естественным следствием его философских взглядов. Лишь люди, с которыми Ламетри был откровенен, в том числе Мопертюи и Вольтер, знали, насколько несправедливо было общее мнение о нем. «Этот весельчак, слывущий человеком, который над всем смеется, порой плачет, как ребенок, от того, что находится здесь. Он заклинает меня побудить Ришелье, чтобы тот добился его помилования. Поистине ни о чем не следует судить по внешнему виду. Ламетри в своих произведениях превозносит высшее блаженство, доставляемое ему пребыванием подле великого короля, который время от времени читает ему свои стихи. А втайне он плачет вместе со мной, он пешком готов вернуться на Родину», — писал Вольтер, менее всего склонный приукрашивать Ламетри, который, оказавшись при дворе Фридриха, стал любимцем монарха. Этой чести до того был удостоен лишь Вольтер. Последний как придворный сразу невзлюбил того, кто занял его место в сердце короля. Пером Вольтера, когда он писал о Ламетри, водила неприязнь. Он даже однажды написал вопреки общеизвестным фактам, что Ламетри скверный врач. Но и у Вольтера не раз вырывались замечания, опровергающие его злые слова о философе. «Это был самый безумный, но и самый чистосердечный человек», — пишет он племяннице, а в письме к Кенигу замечает: «… это был очень хороший врач, несмотря на его фантазию, и очень славный малый, несмотря на его дурные выходки». «Этот человек, — заявляет Вольтер в другом письме, — противоположность Дон-Кихоту: он мудр, когда занимается своим ремеслом, и малость безумен во всем прочем… Я очень верю в Ламетри. Пусть мне покажут другого ученика Бургаве, обладающего большим, чем он, умом, и писавшего лучше его по вопросам его ремесла». Между тем все увеличивается число публикаций, не только критикующих сочинения философа, но и призывающих к расправе с ним. «Систематическая библиотека» публикует статью, где говорится, что в «Анти-Сенеке» Ламетри утверждает «столь подстрекательские вещи», что «обязательно должен навлечь на себя и своих сторонников ужаснейшие преследования». Эта судьба скорее всего и постигла бы философа спустя несколько лет. милость короля — вещь весьма ненадежная, в чем Ламетри вскоре убедился. Но болезнь внезапно оборвала его жизнь. После его смерти распространился слух, что он погиб от обжорства, объевшись трюфельным паштетом. На самом деле во время обеда у своего пациента, французского посла в Берлине Тирконнеля, Ламетри отравился присланным издалека паштетом. Немецкие врачи прописали рвотное. Ламетри же прописал себе кровопускания и горячую ванну. И врачи, и сам Ламетри считали, что это отравление. Однако сегодня симптомы болезни Ламетри позволяют предположить, что это был аппендицит или перитонит, от чего не могли спасти ни рвотное, ни кровопускание. Когда страдания исторгли у Ламетри возглас «Иисус, Мария!», проникший в комнату больного священник обрадовался: «Наконец-то Вы хотите возвратиться к этим священным именам!» В ответ он услышал: «Отец мой, это лишь манера выражаться». Мопертюи тоже предпринял попытку вернуть умирающего в лоно церкви. Как ни плохо было в этот момент Ламетри, он нашел в себе силы возразить. «А что скажут обо мне, если я выздоровлю?» Вольтер пишет, что «он умер как философ», что разговоры о его покаянии на смертном одре — «гнусная клевета», ибо «Ламетри, как жил, так и умер, не признавая ни Бога, ни врачей». Он умер в сорокадвухлетнем возрасте 11 ноября 1751 года. Через три недели одна из немецких газет опубликовала эпитафию, в которой говорилось: «Здесь покоится де Ламетри, галльского происхождения; здесь осталось все его машинное заведение. Горячку он схватил при дворе; она его изъяла из мира, где после себя он оставил глупостей немало. Ныне, раз распалось его машинное тело, сумеет он на покое разумный вывод сделать. Разумный же вывод один: человек не состоит из машин». Среди всех, кто писал о философе непосредственно после его смерти, теплые слова для него нашлись лишь у Мопертюи, Дезорме (в письмах, не предназначенных для опубликования) и у Фридриха II (в «Похвальном слове», зачитанном на собрании членов Академии и затем опубликованном). Мопертюи писал, что Ламетри был честнейшим и добрейшим человеком, что не только он, Мопертюи, но и «все, кто его знал, тоже любили его». Дезорме, актер, сблизившийся с философом еще во Фландрии и проведший подле него последние дни его жизни, писал о Ламетри как о человеке, «чьи познания вселяли надежду в больных и чья жизнерадостность была отрадой здоровых. Благородный, человечный, охотно творящий добро, искренний, он был честным человеком и ученым врачом». Также характеризует философа Фридрих. Перевод шести трудов Бургаве, около тридцати собственных книг вышли за 17 лет из-под пера человека, затрачивавшего большое количество времени на врачебную практику, медицинские исследования и внимательное изучение всех выходящих в свет медицинских, естественнонаучных и философских трудов Таким был Ламетри, изображаемый нередко бездельником, заполнявшим дни и ночи разгулом. ... смотреть
(17091751) первый из французских философов-материалистов. Родился в Сен-Мало на севере Франции, в купеческой семье. К 16 годам разочаровался в религии (а он был очень религиозен) и отказался от карьеры священника. Он решил посвятить себя профессии врача. Окончил медицинский факультет Парижского университета, успешно практиковал как врач, написал несколько работ по медицине, был назначен врачом королевской гвардии в Париже. После опубликования произведения «Трактат о душе» (1745) и последующего преследования был вынужден переселиться сначала в Голландию, а затем в Германию, где был назначен врачом при дворе Фридриха II. Умер на 42-м году жизни от желудочного заболевания, скорее всего, от отравления. Процесс познания представлялся Ламетри следующим образом: от чувственного восприятия вещей мы переходим к опытно-экспериментальному исследованию, а затем к рациональному обобщению фактов, которые подвергаются эмпирической проверке. Опыту Ламетри придавал большое значение, но при этом считал, что опытные данные должны быть подвергнуты философскому обобщению. Ламетри говорил, что человек представляет собой «мозговой экран», на котором отображаются внешние предметы, однако при этом зеркальное отображение предметов происходит лишь в хрусталике глаза, познание же действительности достигается в разуме человека. Ламетри выступал против декартовского положения, что животные лишены какой-либо чувствительности, считая, что все живые существа обладают одинаковой способностью чувствовать, и это характерно не только для человека, но и для всех животных. Этот взгляд он развивает в книге «Человек-машина» (1747). Хотя название произведения указывает на механистический подход к проблеме человека, по своей сути взгляды Ламетри были далеки от понимания человека лишь как особого рода механизма. Человек, согласно Ламетри, существенно отличается от механических устройств, так как он машина особого рода, способная чувствовать, мыслить, отличать добро от зла. «Человеческое тело это заводящая сама себя машина, живое олицетворение беспрерывного движения». Человек это часовой механизм, который заводится не механическим способом, а посредством поступления в кровь питательного сока, образующегося из пищи. Этот питательный сок Ламетри называет «хиласом». Хотя Ламетри сравнивает человеческое тело с часами, он полагает, что человеческий организм продолжает действовать и после поломки, т.е. в результате заболевания. Таким образом, «человек-машина» для Ламетри это «человек-животное», являющееся единым материальным существом, существом органического мира. Ламетри первым из философов высказал мысль о возможности происхождения человека от животных. Он также полагал, что появление человека необходимо объяснять не только биологическими факторами, для формирования человека требуется язык, членораздельная речь. Для него также было важным воспитание человека: «Без воспитания даже наилучшим образом организованный ум лишается всей своей ценности». Общественная жизнь необходимое условие формирования человека. Ламетри полагает, что человек от природы представляет собой вероломное, хитрое, опасное и коварное животное, что люди рождаются злыми. Добродетель Ламетри считает лишь результатом того воспитания, которое получает человек в процессе жизни в обществе. А возможности воспитания очень большие, так как люди как флюгеры под воздействием воспитания поворачиваются в ту или другую сторону. В то же время в работе «Анти-Сенека» Ламетри высказывал многие положения, которые представляют его как вульгарного гедониста. Надо попытаться подчиняться нашим ощущениям и стремиться сделать их приятными, заявлял он. Под ощущениями, которые приятны для нас, Ламетри имел в виду прежде всего чувства сладострастия. Он считал, что необходимо больше думать о теле, чем о душе, и доставлять побольше удовольствий телу. Для счастья, полагал Ламетри, не требуются ум, знания. Человека, испытывающего сладострастные ощущения, он называл «по-свински счастливым». Образ человека, который нарисовал Ламетри и которому он сам стремился следовать, создал ему скандальную известность. Полагая, что предрассудки и заблуждения составляли основу общественного развития того времени, он думал, что философия должна культивировать истину. Существующая система законов должна изменяться под воздействием философии. Лишь философия раскрывает заблуждения и несправедливость законов, лишь она стоит на правильной точке зрения, чтобы здраво судить о том, что «честно или бесчестно, порочно или добродетельно». Таким образом, философия это средство истинного преобразования общества на прогрессивных началах. Ламетри считал, что государственные деятели должны быть философами, чтобы успешно управлять государством, выступал как сторонник просвещенного абсолютизма.... смотреть
первый из французских философов, которые образуют направление, известное как философия французского материализма. Родился в Сен-Мало на севере Франции, в купеческой семье. К 16-ти годам разочаровался в религии, в которую самозабвенно верил, и отказался от карьеры священника. Он решил посвятить себя профессии врача Окончил медицинский факультет Парижского университета, успешно практиковал как врач, написал несколько работ в области медицины был назначен врачом королевской гвардии в Париже. После опубликования произведения *Трактат о душе* (1745) и последующего преследования вынужден переселиться сначала в Голландию, а затем в Германию, где был назначен врачом при дворе Фридриха II. Умер на 42-м году жизни от желудочного заболевания, скорее всего, от отравления. Процесс познания представлялся Ламетри следующим образом: от чувственного восприятия вещей мы переходим к опытно-экспериментальному исследованию, а затем к рациональному обобщению фактов которые подвергаются эмпирической проверке. Опыту Ламетри придавал большое значение, но при этом он должен быть подвергнут философскому обобщению. Ламетри говорил, что человек представляет собой *мозговой экран*, на котором отображаются внешние предметы однако при этом зеркальное отображение предметов происходит лишь в хрусталике глаза, познание же действительности достигается в разуме человека. Ламетри выступал против декартовского положения, что животные лишены какой-либо чувствительности, считая, что все живые существа обладают одинаковой способностью чувствовать, и это характерно не только для человека, но и для всех животных. Этот взгляд он развивает в книге *Человек-машина* (1747). Хотя название произведения указывает на механистический подход к проблеме человека, по своей сути взгляды Ламетри были далеки от понимания человека лишь механистически. Человек, согласно Ламетри, существенно отличается от механических устройств, так как он машина особого рода, способная чувствовать, мыслить, отличать добро от зла. *Человеческое тело -это заводящая сама себя машина, живое олицетворение беспрерывного движения*. Человек это часовой механизм, который заводится не механическим способом, а посредством поступления в кровь питательного сока, образующегося из пищи. Этот питательный сок Ламетри называет *хиласом*. Хотя Ламетри сравнивает человеческое тело с часами, он полагает, что человеческий организм продолжает действовать и после поломки, т. е. в результате заболевания. Таким образом, *человек-машина* для Ламетри это *человек-животное*, являющееся единым материальным существом, существом органического мира. Ламетри первым из философов высказал мысль о возможности происхождения человека от животных. Он также полагал, что причины появления человека необходимо объяснить не только биологическими факторами, для формирования человека требуется язык, членораздельная речь. Для него также было важным воспитание человека: *Без воспитания даже наилучшим образом организованный ум лишается всей своей ценности*. Общественная жизньнеобходимое условие формирования человека. Ламетри полагает, что человек от природы представляет собой вероломное, хитрое, опасное и коварное животное, что люди рождаются злыми. Добродетель Ламетри считает лишь результатом того воспитания, которое получает человек в процессе жизни в обществе. А возможности воспитания очень большие, так как люди как флюгеры под воздействием воспитания поворачиваются в ту или другую сторону. При этом Ламетри не отрицал врожденности некоторых отрицательных черт у человека. В то же время Ламетри в работе *Анти-Сенека* высказывал многие положения, которые представляют его как вульгарного гедониста. Надо попытаться подчиняться нашим ощущениям и стремиться сделать их приятными, заявлял он. Под ощущениями, которые приятны для нас, Ламетри имел в виду прежде всего чувства сладострастия. Он считал, что необходимо больше думать о теле, чем о душе, и доставлять больше удовольствие телу. Для счастья, полагал Ламетри, не требуются ум, знания. Человека, испытывающего эти сладострастные ощущения, он называл человеком, *по-свински счастливым*. Образ человека, который нарисовал Ламетри и которому он сам стремился следовать, создал ему скандальную известность. Полагая, что предрассудки и заблуждения составляют основу общественного развития того времени, он полагал, что философия должна культивировать истину. Существующая система законов должна изменяться под воздействием философии. Лишь философия раскрывает заблуждения и несправедливость законов, лишь она имеет определенную точку зрения, чтобы здраво судить о том, что *честно или бесчестно, порочно или добродетельно*. Таким образом, философия это средство истинного преобразования общества на прогрессивных началах. Он считал, что государственные деятели должны быть философами, чтобы успешно управлять государством, выступал как сторонник просвещенного абсолютизма.... смотреть
ЖЮЛЬЕН СОРЕЛЬ Еще не написан советский Жюльен Сорель - человек, выдирающийся из социальной группы, к которой приписан, сделавший инструментом своего в... смотреть
ЖЮЛЬЕН СОРЕЛЬ (фр. Julien Sorel) - герой романа Ф.Стендаля «Красное и черное» (1830). Подзаголовок романа - «Хроника XIX века». Реальные прототипы - Ан... смотреть
1797 - 1873. Франц. лингвист, историк кит. философии. Ученик А. Ремюза. Помимо кит. владел маньчж., персидским, араб., древнееврейским и греч. языками, что обусловило высокий филологич. уровень его переводов и исследований. В 1824 издал пер. "Мэн-цзы", выполненный с учетом маньчж. текста. Опубликовал труды по истории кит. Фарфора (1856), по истории ремесел Китая (1869), по кит. классич. лит-ре. Среди переводов Ж. - драматич. произв., классич. романы и эпизоды из них. Посвятил спец. исследования кит. яз., в т.ч. изучению его синтаксиса, что позволило подвести более строгую филологич. базу под переводы филос. и историч. соч. Перевел и прокомментировал "Жизнеописание Сюаньцзана и его путешествие в Индию" (1853) и "Записки Сюаньцзана о зап, странах" (1857 - 8). В науч. споре с Ю. Клапротом Ж. обращался за экспертизой к Н.Я. Бичурину, давшему высокую оценку его переводам. *Histoire de la vie de Hiouen-tsang et de se voyages dans Ilnde. P., 1853; Memoires sur tes Contrees occldentales, de Hiouen-tsang. P., 1857 - 8. П.М. Кожин ... смотреть
(Julien, Stanislas Aignan, 1799-1873) — выдающийся французский ориенталист; занимает кафедру китайского языка в Collège de France, быд хранителем азиат... смотреть