МЕДОКС РОМАН МИХАЙЛОВИЧ

Медокс Роман Михайлович (1795-1859) — авантюрист, сын Михаила М. (см. выше). В 1812 г. отправился на Кавказ, где, под именем Соковнина, поручика лейб-гвардии конного полка и адъютанта министра полиции, старался собрать ополчение из горцев для борьбы с французами. Благодаря содействию властей он почти успел в своем предприятии, но вскоре настоящее звание его (корнет и адъютант атамана донских казаков Платова) было открыто, он был препровожден в Петербург и посажен в Петропавловскую крепость. В 1825 г. был сослан рядовым в сибирские батальоны; позже состоял преподавателем в Омском кадетском корпусе и занимался геологическими исследованиями, печатавшимися в журналах. В 1830 г. жил в Иркутске (см. сообщение Стогова в "Рус. Старине" 1880 г. № 8). По другому сообщению (Ярославский Старожил, "Русский Архив", 1 886 г., № 6), в 1827 г. М. жил в Вятке, откуда бежал в 1828 г. В тридцатых годах он был посажен в Шлиссельбургскую крепость, откуда выпущен в 1855 г. Вообще причины, по которым М. приходилось так много вынести, не выяснены. Ср. сообщения К. П. Медокса в "Русской Старине" (1880 г., № 9) и "Русском Архиве" (1886 г., № 10). Подлинная записка М. о попытке собрать ополчение на Кавказе напечатана в "Русской Старине" (1879 г., № 12). Зиссерман, в "Русской Старине" (1882 г., № 9), напечатал выдержки из дела о М., хранящегося в Военно-ученом архиве Главного штаба.


Смотреть больше слов в «Энциклопедическом словаре»

МЕДОМЕТ →← МЕДОКС МИХАИЛ ЕГОРОВИЧ

Смотреть что такое МЕДОКС РОМАН МИХАЙЛОВИЧ в других словарях:

МЕДОКС РОМАН МИХАЙЛОВИЧ

(1795-1859) — авантюрист, сын Михаила М. (см. выше). В 1812 г. отправился на Кавказ, где, под именем Соковнина, поручика лейб-гвардии конного полка и а... смотреть

МЕДОКС РОМАН МИХАЙЛОВИЧ

Величайший авантюрист XIX века. Более десяти лет провел в Шлиссельбургской тюрьме, несколько раз приговаривался к смерти. За любовные похождения его называли русским Казановой. В 1812 году под именем Соковнина пытался собрать ополчение из кавказских горцев для борьбы с французами. Но обман был раскрыт. В 1825 году был сослан рядовым в сибирские батальоны. В 1830 году жил в Иркутске, где "разоблачил "мифический заговор декабристов. В тридцатых годах его заключили в Шлиссельбургскую крепость, оттуда его выпустили в 1856 году. «Для моего счастья нужен блеск красок и металлов… природа дала мне чувства пылкие», — писал Медокс в своих записках. Судьба Романа Михайловича Медокса представляет загадку для русских историков. При Александре I он был заточен в Шлиссельбургскую крепость и просидел там четырнадцать лет как опасный преступник. Впервые Медокс обратил на себя внимание в 1812 году. Трудно сказать, сколько лет ему было тогда. Сам авантюрист говорил, что?родился в 1795 году, его племянник утверждал, что 8 июля 1789 года, жандармы — в 1793 году. Он был сыном выходца из Англии Михаила Григорьевича Медокса, ставшего в Москве видным театральным деятелем. Не исключено, что его как учредителя и многолетнего директора московского Большого театра приглашали ко двору императрицы, где он показывал свои механические и физические опыты, к которым питал слабость. Его диковинные часы были показаны в 1872 году на Московской политехнической выставке. Как выяснилось, Роман Медокс был рано изгнан из отцовского дома за распутный образ жизни. Получив хорошее и разностороннее образование в доме своего отца, Медокс поступил на военную службу, где мог сделать блестящую карьеру, но, унаследовав отцовский размах и стремление к внешним эффектам, склонность к чудесным превращениям и переодеваниям, Роман всю свою предприимчивость направил на авантюры. Вскоре он сбежал из части, прихватив полковую кассу. На похищенные деньги он сшил себе производивший внушительное впечатление гвардейский мундир, и началась его кавказская эпопея… Какой странный со мной случай: в дороге совершенно издержался. Не можете ли вы мне дать триста рублей взаймы?" Такие или примерно такие слова произносил, проникновенно глядя в глаза собеседника, блестящий кавалерийский офицер, показав предварительно бумаги, свидетельствовавшие о том, что он следует на Кавказ по делам государственной важности. Это повторялось в Тамбове, Воронеже и других городах, лежавших на пути молодого человека в мундире поручика лейб?гвардии конного полка. Вид подобного мундира вызывал в те дни у восторженных провинциальных дам необычайный прилив патриотических чувств, многим внушал особое расположение к его обладателю, ибо шел 1812 год. Прибыв в Георгиевск — тогдашний административный центр Кавказа, — молодой человек назвался Соковниным, адъютантом министра полиции Российской империи генерала А.Д. Балашева. Он предъявил местным властям составленные по всей форме документы, где говорилось, что податель сего уполномочен царем и правительством набрать для войны с Наполеоном ополчение из кавказских горцев. В Георгиевске постоянно в честь столичного гостя устраивались балы и обеды, каждый чиновник непременно хотел засвидетельствовать ему нижайшее почтение, полагая втайне, что это может способствовать дальнейшей карьере. Вице?губернатор, загипнотизированный прочитанным предписанием оказывать всемерное содействие Соковнину, едва тот потребовал, без малейших колебаний распорядился в обход установленных правил выдать ему из казенной палаты десять тысяч рублей, необходимых якобы для обмундирования будущего войска. С подлинным энтузиазмом взялся помочь юному адъютанту министра полиции генерал?майор С. А. Портнягин, олицетворявший собою на Кавказе военную власть. Он лично сопровождал Соковнина в поездке по крепостям Кавказской линии, учинял смотры, рассылал воззвания. Одним словом, все шло как нельзя лучше. Энергичный Соковнин, окруженный лестным вниманием, развернул бурную деятельность, направленную на «спасение отечества». Единственное, что помешало ему довести до конца эту «благородную миссию», — нетерпеливое желание местных властей как можно скорее уведомить Петербург о своем служебном рвении. В адрес военного министра, министра полиции и министра финансов полетели соответствующие рапорты. Узнав об этом, предприимчивый адъютант министра полиции явился к георгиевскому почтмейстеру и потребовал, помахивая неким «секретным» листком бумаги, чтобы ему, Соковнину, в обязательном порядке выдавалась для просмотра вся официальная корреспонденция — как отправляемая в столицу, так и поступающая оттуда. Таким образом ему удалось перехватить наиболее компрометировавшие его донесения. Не довольствуясь этим, Соковнин попросил у чрезвычайно благоволившего к нему генерала Портнягина выделить специального офицера, с которым он поспешил отправить собственные рапорты на имя министра полиции А.Д. Балашева и на имя министра финансов Д.А. Гурьева. Он писал, что заслуживает снисхождения, так как преступил законы не из корыстных побуждений, а из желания помочь родине в тяжелую минуту. При этом он ссылался на пример Жанны ДАрк, Минина и Пожарского, скромно умалчивая о том, что его «предшественники» не пользовались подложными векселями. Беспримерная наглость Соковнина и грандиозные масштабы его аферы поразили даже видавших виды государственных мужей. Дело дошло до комитета министров, получило такую огласку, что об этой истории дали знать находившемуся в действующей армии Александру I. Оправившись от первого потрясения, в Петербурге забили тревогу. В феврале 1813 года мнимый Соковнин был арестован. На допросах ловкий самозванец заявил вначале, что его настоящая фамилия Всеволожский, затем последовало новое признание: он?де князь Голицын, один из отпрысков знатного рода. Медокса продержали в крепостях — сначала в Петропавловской, затем Шлиссельбургской и снова в Петропавловской — ни много ни мало четырнадцать лет. Только смерть Александра I помогла ему выйти на свободу. В 1827 году новый император Николай I удовлетворил ходатайство Медокса о помиловании и разрешил ему поселиться в Вятке под надзором полиции. Находясь в Шлиссельбургской крепости, Медокс общался там в 1826 году со многими декабристами, ожидавшими решения своей участи. О Медоксе упоминает, например, лицейский товарищ Пушкина декабрист И.И. Пущин в одном из писем 1827 года: «Еще тут же я узнал, что некто Медокс, который 23?х лет посажен был в Шлиссельбургскую крепость и сидел там 14 лет, теперь в Вятке живет на свободе. Я с ним познакомился в крепости…» Медокс пробыл в Вятке меньше года, бежал оттуда с чужим паспортом. Через три месяца его схватили в Екатеринодаре и отправили под конвоем в Петербург. По дороге он ухитрился улизнуть и дал вскоре о себе знать уже из Одессы, откуда имел нахальство дважды написать лично Николаю I. Царь распорядился изловить наглеца и отправить рядовым в Сибирь. Так осенью 1829 года в Иркутске появился ссыльный солдат Роман Медокс. Он пользовался поразительной для ссыльного свободой в Иркутске. Благодаря своим "изящным способностям и образованности он получил место домашнего учителя в семье иркутского городничего А.Н. Муравьева, являвшегося в 1816 году основателем первого русского тайного политического общества «Союз спасения», в состав которого входил П.И. Пестель. Однако позже полковник А.Н. Муравьев совершенно отошел от деятельности тайных обществ, и поэтому Николай I после декабрьских событий 1825 года счел возможным по отношению к нему ограничиться высылкой в Сибирь «без лишения чинов и дворянства». Прекрасно зная, как люто ненавидел мстительный Николай I декабристов, как боялся он возникновения нового заговора, сообразительный Медоке решил сыграть именно на этом. Он вступил в контакт с графом А.Х. Бенкендорфом и доносил шефу жандармов, что им обнаружено существование «Союза Великого Дела», объединяющего как находящихся на каторге декабристов, так и оставшихся на воле их сообщников. О разоблачениях Медокса в 1832 году доложили царю, и тот потребовал немедленного тщательнейшего расследования. В Иркутск срочно выехал ротмистр Вохин, снабженный запиской Бенкендорфа к Медоксу. В той записке Медоксу сообщалось, что, «оказав услугу правительству, он может надеяться на монаршую милость». Согласно составленному хитроумному плану, Вохин и сопровождавший его в качестве писаря Медоке должны были посетить Петровский чугуноплавильный завод, в каземат при котором перевели в 1830 году из Читинского острога осужденных на каторгу декабристов. По истечении шести дней, проведенных среди декабристов на Петровском заводе, Медоке представил «неопровержимые» доказательства наличия заговора — «Поденную записку» своих откровенных бесед с «государственными преступниками» и их женами, а также ряд других документов. Среди них особенно впечатляющим был «купон» — нечто вроде патента на званье члена тайного общества, будто бы выданный Медоксу декабристом А.П. Юшневским для установления связи с московскими и петербургскими членами «Союза Великого Дела». Для окончательного выяснения картины заговора, грозившего жизни августейшего монарха, Медоке в скором времени был востребован в Петербург. Он прибыл туда в ноябре 1833 года, задержавшись перед этим ненадолго в Москве. Медоке был наверху блаженства: наконец?то он обрел полную свободу. Он на виду, его принимают царские министры. Конечно, III отделение, с его точки зрения, довольно скупо оценивает столь выдающиеся заслуги, но он все же может себе позволить изысканно одеваться, появляться в обществе, флиртовать с дамами. В вихре светских развлечений пролетело несколько месяцев, а раскрытие заговора, естественно, не продвинулось ни на шаг. В конце концов жандармы заподозрили неладное. Медоксу, находившемуся в то время в Москве, было категорически предложено в восьмидневный срок завершить это дело, в противном случае его ожидали самые серьезные последствия. Через два дня Медоке, несмотря на строжайшую за ним слежку, исчез из Москвы. Три месяца ему удавалось скрываться от полиции, переезжая из города в город. Но в июле 1834 года он был все же задержан. Медоксу пришлось покаяться, что он «обманывал весьма много и самый главный обман его состоит в том, что купон, им представленный, был собственно им составлен». Однако он пытался еще продолжать игру, в которой зашел уже слишком далеко, и даже настаивал на свидании с «всемилостивейшим государем». Ярость Николая I, после того как обнаружилось, что его просто водили за нос, была поистине безграничной, ибо он с самого начала с большим вниманием и все возраставшей тревогой следил за донесениями Медокса. Авантюриста вновь ждала Петропавловская крепость, а затем Шлиссельбург. На сей раз Медоксу суждено было просидеть за решеткой целых двадцать два года. В общей сложности он провел в заключении тридцать шесть лет. Как и в первый раз, лишь перемена на троне внесла изменения в судьбу Медокса. В 1856 году он был выпущен из крепости и через три года мирно скончался в имении брата. Но до последнего своего часа он находился под наблюдением полиции.... смотреть

МЕДОКС РОМАН МИХАЙЛОВИЧ

Медокс Роман Михайлович - авантюрист (1795 - 1859). В 1812 г. отправился на Кавказ, где, под именем Соковнина, поручика лейб-гвардии конного полка и адъютанта министра полиции, старался собрать ополчение из горцев для борьбы с французами. Он почти успел в своем предприятии, но вскоре настоящее звание его (корнет и адъютант атамана донских казаков Платова ) было открыто, и он был посажен в Петропавловскую крепость. В 1825 г. был сослан рядовым в сибирские батальоны; позже состоял преподавателем в Омском кадетском корпусе и занимался геологическими исследованиями, печатавшимися в журналах. В 1830 г. жил в Иркутске (см. сообщение Стогова в "Русской Старине", 1880, № 8). По другому сообщению ("Русский Архив", 1886 г, № 6), в 1827 г. Медокс жил в Вятке, откуда бежал в 1828 г. В тридцатых годах он был посажен в Шлиссельбургскую крепость, откуда выпущен в 1855 г. Вообще причины, по которым Медоксу приходилось так много вынести, не выяснены. Сравни сообщение К.И. Медокса в "Русской Старине" (1880 г, № 9) и "Русском Архиве" (1886 г, № 10). Подлинная записка Медокса о попытке собрать ополчение на Кавказе напечатана в "Русской Старине" (1879 г, № 12). Зиссерман (ib., 1882, № 9) напечатал выдержки из дела о Медоксе, хранящегося в военно-ученом архиве Главного штаба.<br>... смотреть

МЕДОКС РОМАН МИХАЙЛОВИЧ АВАНТЮРИСТ

(1795 - 1859). В 1812 г. отправился на Кавказ, где, под именем Соковнина, поручика лейб-гвардии конного полка и адъютанта министра полиции, старался собрать ополчение из горцев для борьбы с французами. Он почти успел в своем предприятии, но вскоре настоящее звание его (корнет и адъютант атамана донских казаков Платова ) было открыто, и он был посажен в Петропавловскую крепость. В 1825 г. был сослан рядовым в сибирские батальоны; позже состоял преподавателем в Омском кадетском корпусе и занимался геологическими исследованиями, печатавшимися в журналах. В 1830 г. жил в Иркутске (см. сообщение Стогова в *Русской Старине*, 1880, № 8). По другому сообщению (*Русский Архив*, 1886 г, № 6), в 1827 г. Медокс жил в Вятке, откуда бежал в 1828 г. В тридцатых годах он был посажен в Шлиссельбургскую крепость, откуда выпущен в 1855 г. Вообще причины, по которым Медоксу приходилось так много вынести, не выяснены. Сравни сообщение К.И. Медокса в *Русской Старине* (1880 г, № 9) и *Русском Архиве* (1886 г, № 10). Подлинная записка Медокса о попытке собрать ополчение на Кавказе напечатана в *Русской Старине* (1879 г, № 12). Зиссерман (ib., 1882, № 9) напечатал выдержки из дела о Медоксе, хранящегося в военно-ученом архиве Главного штаба.... смотреть

T: 207