Смотреть больше слов в «Энциклопедическом словаре»
(1809—1885) — писатель; сын священника, окончил курс в Киевской духовной акд., где в 1836 г. стал профессором. В 1839 г. определен профессором философи... смотреть
(1809-1885) религиозный философ, историк философии. Окончил магистром Киевскую духовную академию, в 1836-1839 гг. был в ней проф., а затем перешел в одесский Ришельевский лицей. Нек-рое время был помощником попечителя Варшавского и Киевского учебных округов. Первой работой М. было исследование *Об успехах греческих философов в теоретическом и практическом отношениях* (Журнал Министерства народного просвещения. 1839. Ч. 24). Отдав должное греч. философам, М. переходит к рассмотрению христианской философии. По его мнению, в новом христианском мире философия приобретает более *возвышенное* направление, ее умственное зрение расширяется и она обнимает всю целость бытия, сосредоточенную в верховном начале ее. Боге. У философии два начала: *закон неписаный, природный, закон ума* и *закон писаный, положительный, закон Откровения*, и философ должен руководствоваться тем и др. законом, в противном случае он или *разрушит все для своей философии*, или *уничтожит саму философию*. Только та философия вводит в святилище истинной мудрости, считает М., к-рая исходит из ума, нимало не удаляясь от Откровения, ибо *слепа та вера, в которой нет знания, но не дальновидно и то знание, в котором нет веры*. Такая философия соответствует духу *Святой Руси, которая издревле чуждалась мудрований ума, несогласных с заветными истинами веры*. К 1850 г. относится *Опыт простого изложения системы Шеллинга, рассматриваемый в связи с системами других германских философов* (*Речь профессора Иосифа Михневича*, Одесса). Германия, утверждал М., заняла по справедливости первое место в истории философии. *Это Греция в новом мире*. Что же касается русских, то для них система Шеллинга и др. *ему подобных*, доведенная до *той высоты умозрений, на которую едва могут восходить и умы, посвященные в таинства этой науки*, важна единственно по своим результатам, из к-рых следует, что *знание само требует веры, так как она составляет для него и неточное начало, и верное руководство, и твердую опору; что философия не может обойтись без религии, так как одна только религия своими вечными истинами может доставить философии ту *положительность*, которой в настоящее время от нее требуют и которой напрасно ищут в других источниках*. Благодаря природному настроению рус. ума, в основу к-рого, по М., положены *твердые начала религии, охраняющие его от всех уклонений*, наша философия так сроднилась с религией, что привыкла и мыслить в ее духе, выражаться ее языком, находя своих представителей в кругу лиц, изучающих истины ума наравне с догматами Откровения. *Семена ложных мудрований* если и были заносимы к нам, то никогда не могли привиться к нашей благодатной почве, к-рая *так проникнута духом евангельского учения, что не может принимать в себя ничего такого, что несогласно с началами нравственности и религии, на которых незыблемо держится благоденствие России*. Но если кто-то скажет, что потому-то у нас не было и нет философии, то М. на это дает следующий ответ: *Не было, нет и скажем более к чести русского народа никогда не будет у нас того суетного мудрования, которое в буйном стремлении к мечтательному всезнанию ниспровергает все священное и заветное; но была, есть и будет та истинная мудрость, которая, не выходя из границ ума, всегда готова преклониться пред верою там, где самою природою положен предел умственным изысканиям*. Все это, по мнению М., соответствует духу рус. народа, воспитанного на традиционных началах *православия, законности и порядка*.... смотреть