Смотреть больше слов в «Энциклопедическом словаре»
один из виднейших историков русской литературы (1832—93). Род. в Калужской губ.; отец его был фельдшером. По окончании гимназического курса в Москве по... смотреть
Тихонравов Николай Саввич [3(15).10.1832, деревня Шеметово, ныне Мещовского района Калужской области, — 27.11(9.12).1893, Москва], русский литературове... смотреть
- один из виднейших историков русской литературы (1832 - 1893). Родился в Калужской губернии; отец его был фельдшером. По окончании гимназического курса в Москве, поступил в 1849 г. в главный педагогический институт, но в том же году, при содействии Погодина , перешел в Московский университет. Первая же его работа, несмотря на свой случайный характер (*Несколько слов о Кае Катулле и его сочинениях*, *Москвитянин*, 1850, № 19), по эрудиции была замечательна для столь юного автора. Ряд статей, написанных Тихонравовым за время пребывания в университете, окончательно выдвинули начинавшего ученого. Особенно многим Тихонравов считал себя обязанным Шевыреву и Буслакеву. Лекции Шевырева ставили изучение русской литературы на историческую почву; от Буслаева Тихонравов усвоил себе *тот современный сравнительно-исторический метод изучения литературных памятников, который уже успел дать самые плодотворные результаты для исторической науки*. В первые годы после окончания Тихонравовым университетского курса в научных и литературных кружках шла оживленная работа. Рядом с общественным интересами, которые вызывались крымской войной, новым царствованием, ожиданием реформ, складывался живой, можно сказать страстный интерес к изучению старины и народности. Выходили в свет первые тома *Истории России* Соловьева ; Забелин печатал первые очерки *Домашнего быта русских царей*; Калачов издавал свой замечательный *Архив*; Афанасьев предпринимал первое научное издание русских народных сказок, углублялся в мифологические исследования по следам Буслаева , и в то же время готовил материалы *Библиографических Записок*; Срезневский начинал свои археографические изыскания; Буслаев, увлеченный реставрациями поэтической древности в трудах Гримма , совершал подобные поиски в старине русско-славянской. Пробыв несколько лет преподавателем истории и русской словесности в одной из московских гимназий, Тихонравов в 1859 г. занял в Московском университете кафедру истории русской литературы; в 1870 г. получил степень доктора русской словесности honoris causa; в 1876 г. был избран деканом историко-филологического факультета, в 1877 г. - ректором Московского университета. Последнее звание он занимал до 1883 г.; в 1889 г. прекратил чтение лекций в университете; в 1890 г. был избран ординарным академиком. Сделавшись профессором, Тихонравов отдался, главным образом, историко-критическому изучению памятников. Отношение его к ним было живое, продуктивное, воскрешающее забытых литературных деятелей, воссоздающее, по случайным остаткам, целые литературные эпохи. Он предпринимает издание *Летописей русской литературы и древности* (5 т., Москва, 1859 - 63). В *объявлении* об этом издании (не помещенном при *Летописях*) дана превосходная характеристика нового направления историко-литературных изучений. *История литературы - читаем мы здесь, - перестала быть сборником эстетических разборов избранных писателей, прославленных классическими; ее служебная роль эстетике кончилась и, отрекшись от праздного удивления литературным корифеям, она вышла на широкое поле положительного изучения всей массы словесных произведений, поставив себе задачей уяснять исторический ход литературы, умственное и нравственное состояние того общества, которого последняя была выражением, уловить в произведениях слова постепенное развитие народного сознания, - развитие, которое не знает скачков и перерывов... С изменением задачи изменилось и значение историко-литературных источников и пособий. На первый план начали выдвигаться литературные произведения, которые даже не упоминались в прежних историях литературы: вся история средневековой европейской словесности создалась только в последние четыре десятилетия... Обстоятельное изучение народного быта по литературным памятникам привело исследователей к необходимости сблизить литературные интересы эпохи со всеми прочими художественными ее проявлениями. как древние писцы и старинные типографщики были вместе миниатюристами и гравёрами, так и история литературы и письменности естественно должна была, в своем обширном развитии сблизиться с историей искусства... Успехи языковедения не остались, в свою очередь, без влияния на историю литературы. Выросшая на основе общих индоевропейских преданий, народных верований, языка, словесность народная может быть вполне понимаема только в связи с изучением мифологии, праздников, поверий, обычаев и вообще всей обстановки народного быта, среди которой она возникает*. *Летописи русской литературы и древности* имели в виду *расширить круг историко-литературных и археологических исследований, знакомя с такими памятниками нашей литературы и древности, которые до сих пор, несмотря на свое высокое значение, остаются не изданными и состав которых не подвергался тщательному изучению*. Области апокрифической литературы здесь отведено одно из наиболее видных мест. Самому издателю принадлежит ряд наиболее ценных статей и изданий памятников (*Повесть об Аполлоне Тирском*, *Луцидариус*, *Сказание о Индейском царстве*, *Повесть о Вавилонском царстве*, *Повести о царе Соломоне* и др.). Статьи были иногда невелики по объему, но почти каждая из них являлась капитальным вкладом в науку, представляя собой или обнародование памятника, совершенно дотоле неизвестного, или обследование произведения, мало изученного, или наконец новое освещение предмета. *Летописи* изданы были Тихонравовым на собственные средства и далеко не вернули затраченных сумм. Одновременно с последней книжкой *Летописей* вышел новый монументальный труд Тихонравова: *Памятники отреченной русской литературы* (2 т., Москва, 1863). Издание это должно было быть *приложением* к сочинению: *Отреченные книги древней России*, не изданному автором; лишь отчасти этот труд, нужно думать, вошел в литографированные курсы Тихонравова и в некоторые его критические статьи, а также в читанные им на археологических съездах рефераты, также ненапечатанные. В обширной апокрифическо-отреченной литературе (см. Отреченные книги, XXII, 462 - 3; Апокрифы, I, 901 - 902) Тихонравов различает собственно *апокрифы* от книг *отреченных*, *ложных*, и резко упрекает исследователей, смешивающих эти *два совершенно различные понятия*. *Критическое изучение отдельных памятников апокрифической и отреченной литературы - говорит Тихонравов, - могло бы объяснить нам многие факты народной русской словесности и пролило бы неожиданный свет на то знаменательное явление в истории древнерусского просвещения, которое мы называем расколом. Оно убедило бы нас, что те же стародавние верования индоевропейской семьи, которыми держится народная словесность, дали жизнь целой массе апокрифических и отреченных писаний; что древняя Россия называла отреченным все то, что держалось и условливалось народным язычеством; что произведения народной словесности с точки зрения византийской теологии были отреченной, бесовской забавой*. Отреченные книги переходили в народную массу потому, что многие из них *держались теми же стародавними преданиями индоевропейской семьи, которых выражением была изустная словесность народа. Здесь источник тех неизменных симпатий, которыми сопровождались отреченные книги в древней России в течение целых столетий, - симпатий, которых не могли ослабить церковные запреты... Отреченная литература не развивала двоеверия в грамотных людях (как предполагали некоторые исследователи, например Галахов ); она сама питалась и поддерживалась этим двоеверием... История древнерусского просвещения не представляет доказательств, чтобы наше духовенство ясно сознавало вред отреченных книг и систематически их преследовало. Напротив, немногие образованные пастыри русской церкви определенно указывали, что отреченные писания хранились именно в толстых сборниках у попов - и рукописные сборники подтверждают справедливость этого указания*. Сетования архиепископа новгородского Геннадия на невежество и простоту ставившихся в попы также служат лучшим доказательством того, что старое русское духовенство само вдохновлялось апокрифическими и отреченными писаниями. В XVI и XVII в. и те, и другие еще процветают в русской литературе. *Памятники отреченной литературы* - до сих пор одно из капитальнейших изданий по нашей древней литературе. Существенным добавлением к нему, помимо ранее напечатанных *Памятников старинной русской литературы* Пыпина и Костомарова , являются более поздние издания Порфирьева , издания южнославянских памятников, сделанные главным образом академиком Ягичем , изыскания - вместе с изданием многих текстов - академика А.Н. Веселовского и тексты, напечатанные профессором Соколовым . Внимание Тихонравова обращала на себя и соседняя с древнерусскими апокрифами область - старинных русских светских повестей и сказаний. Здесь Тихонравов шел по следам Буслаева и Пыпина; тем не менее и эти его исследования (они все помещены в *Летописях*) были ценными приобретениями для науки. Сюда относятся, например, *Сказка об Уруслане Залазаревиче*, *Повесть о Савве Грудцыне*, *Заметки о сказке Шемякин Суд*. Тихонравов открыл новый список Девгениева Деяния и прочитал о нем замечательный реферат на VIII археологическом съезде в Москве, в январе 1890 г. (не напечатан). Весьма важны изыскания Тихонравова и по другим отделам нашей древней письменности. Таковы его издания памятников и статьи: *Древнерусские слова и поучения, направленные против языческих верований и обрядов* (*Летописи русской литературы*); *Пять древнерусских поучений*; *Слово о злых женах*; *Новый список слова о Данииле Заточнике*; *Новый отрывок из путевых записок суздальского епископа Авраамия* (*Вестник общества древнерусского искусства*, 1876); *Квирин-Кульман* (*Русский Вестник*, 1867, кн. 11 - 12; довольно обширная статья, рассказывающая историю заезжего в Москву немца-мистика, вздумавшего распространять в Москве ересь и здесь сожженного); *Слово о Полку Игореве* (Москва, 1866; 2-е изд., 1868; изд. в виде учебного пособия, но имеет и ученое значение); *Прение литовского протопопа Лаврентия Зизания с игуменом Ильей и справщиком Григорием, по поводу исправления *Катехизиса*, составленного Лаврентием* (*Летописи русской литературы*) и др. Мало обследованной долго оставалась начальная раскольничья литература. Наряду с трудами специалистов, наиболее ранние ученые издания и комментарии по этому предмету принадлежат Тихонравову. Сюда относятся: *Житие протопопа Аввакума* (*Летописи русской литературы*), *История о бегствующем священстве*, *История о вере и челобитная о стрельцах, Саввы Романова*, *Боярыня Морозова. Эпизод из истории русского раскола* (*Русский Вестник*, 1865, кн. 9) и др. Почти исключительно трудами Тихонравова освещена область старинного русского театра. Из более ранних трудов Тихонравова сюда относятся следующие: *Трагикомедия Варлаама Лащевского о мзде в будущей жизни*, с предисловием (*Летописи русской литературы*); *Русские интермедии первой половины XVIII в.*, с предисловием; *Жалостная комедия об Адаме и Еве*, к тексту которой, в виде предисловия, приложена капитальная статья: *Начало русского театра*, долго служившая, вместе со статьей Пекарского , единственным общим пособием по изучению нашего старого театра; *Рождественская драма, приписываемая святому Дмитрию Ростовскому*; *Афиша времен Петра Великого* (*Русская Старина*, 1875, т. XIII, стр. 436 - 437); *Трагикомедия Феофана Прокоповича *Владимир* (*Журнал Министерства Народного Просвещения*, 1879, ч. CCIII, кн. 5). В 1874 г. появился монументальный труд Тихонравова: *Русские драматические произведения 1672 - 1725 годов* (2 т., Санкт-Петербург, 1874). Это - по возможности полное собрание наших старых драматических произведений, переводных и оригинальных, бывших у нас в обращении в конце XVII и начале XVIII в. Текст издан с полной научной строгостью. Подобных пьес в древней Руси и в Петровское время было гораздо больше, но до нас многие не дошли. К изданию Тихонравова приложена руководящая статья *Репертуар русского театра в первые пятьдесят лет его существования* - сравнительно небольшая по объему, но представляющая собой превосходное обозрение драматической деятельности в России в конце XVII и в начале XVIII в. Тихонравов предполагал приложить к изданию примечания и словарь, и они были начаты печатанием, но не окончены и не вошли в издание. Растерянные в отдельных листах, *примечания* имеются лишь в незначительном количестве экземпляров, у самых записных библиографов. Очень важны и труды Тихонравова по новой русской литературе. Работы его шли здесь рядом с исследованиями Галахова, Пыпина, Булича , Гаевского , Афанасьева, Лавровского , Лонгинова , Пекарского, Куника , Будиловича , Сухомлинова , Л. Майкова . Несколько исследований такого рода было написано Тихонравовым еще на студенческой скамье. Более поздние и важные его работы в этой области: *Неизданные сатиры князя А.Д. Кантемира*, с предисловием (*Библейские Записки*, I), *Петрида, или Описание стихотворное смерти Петра Великого Императора Всероссийского, князем Антиоха Кантемира* (*Летописи*, I), *Вопросные пункты, предложенные Н.И. Новикову митрополитом Платоном* (*Летописи*, I), *Записки Ломоносова к Штелину* (*Летописи*, I), *Об обязанности духовенства, записки Ломоносова*, *Биографические заметки о русских писателях XVIII в.: Аблесимов, Веревкин* (*Летописи*, I - II), *Переписка А.П. Сумарокова с разными лицами* (*Летописи*, III), *Письма Сумарокова, Щербатова и Новикова к И.В. Козицкому* (*Летописи*, IV), *Донесение о масонах* (*Летописи*, VI), *Четыре года из жизни Карамзина, 1785 - 1788 годы* (*Русский Вестник*, 1862, кн. 4), *Московские вольнодумцы начала XVIII в. и Стефан Яворский* (*Русский Вестник*, 1870, кн. 9, 1871, кн. 2 и 6), *Записки важные и мелочные К.Ф. Калайдовича* (*Летописи*, III), *Памяти С.П. Шевырева* (в *Отчете Московского университета за 1864 г.*, М., 1865), *А.С. Пушкин. Речь, произнесенная в торжественном собрании Московского университета, при открытии памятника* (*Вестник Европы*, 1880, кн. 8), *Ревизор* (первоначальный сценический текст, извлеченный из рукописей, с примечаниями, вариантами, приложениями, со статьей *Очерк истории текста комедии *Ревизор* и снимками рисунков Гоголя*; Москва, 1886). Целый ряд исследований Тихонравова остался ненапечатанным. Так, по поручению общества любителей российской словесности, Тихонравовым было приготовлено к изданию собрание Сочинений и переводов Кантемира, но издание не состоялось. В 1863 г. Тихонравов, вместе с А.Е. Викторовым, приготовил к изданию Стоглав, по списку XVI в., с вариантами из многих других списков и приложением остававшейся до тех пор неизвестной редакции памятника, - но и это издание не вышло в свет. В своем роде классической является рецензия Тихонравова на *Историю русской словесности* Галахова: она дает превосходное обозрение всего хода развития русской литературы, сообщая множество совершенно новых фактов, представляя нередко освещение не только отдельных литературных фактов и памятников, но и целых отделов литературы, с постановкой новых научных вопросов. В области народной словесности Тихонравову принадлежат три замечательных труда: *Рецензия на сборник Бессонова: *Калики перехожие*, напечатанная в XXXIII присуждении Демидовских наград* (Санкт-Петербург, 1864), *Пять былин по рукописям XVIII в.* (*Этнографическое Обозрение*, 1891, кн. 8) и сборник былин, составленный Тихонравовым совместно с В.Ф. Миллером и вышедший уже после смерти Тихонравова: *Русские былины старой и новой записи* (Москва, 1894). Последний замечательный труд Тихонравова - вышедшее под его редакцией издание *Сочинений Гоголя* (5 т., Москва, 1889 - 1890). Оно не только дает исправленный и дополненный текст, - результат многолетнего и самого тщательного изучения, - но вместе с этим, в обширных *примечаниях* редактора, представляет подробную картину истории этого текста, историю каждого произведения и всей литературной деятельности Гоголя , в связи с историей внутреннего развития писателя. Перед нами не только сочинения, но и биография писателя, не имеющая, правда, внешней последовательности, как бы отрывочная, но дающая массу новых фактов, освещенных серьезной и тонкой критикой. В 1892 г. Тихонравов приготовил к изданию *Собрание житий преподобного Сергия Радонежского*, в их различных редакциях, а также чудес и похвальных слов святому (одно из них было открыто самим Тихонравовым), с историко-литературным обзором этих памятников. В том же году Тихонравовым начато было печатание особого Фонвизинского сборника, в котором он предполагал собрать некоторые из важнейших произведений Фонвизина , в более исправленном виде, чем в каком они известны доселе, как материалы для будущего полного критического издания сочинений и переводов Фонвизина. Смерть прервала этот труд. За несколько месяцев до смерти Тихонравов открыл новый памятник нашей старой письменности - *Хождение иеромонаха Варсонофия в Святую Землю, в 1466 г.*, и напечатал новые любопытные материалы, относящиеся к пребыванию И.С. Тургенева в Московском университете. См. А.Н. Пыпин *История русской этнографии* (т. II, Санкт-Петербург, 1891); *Памяти Н.С. Тихонравова. Ученые труды Н.С. Тихонравова, в связи с более ранними изучениями в области истории русской литературы*, А.С. Архангельского (Казань, 1894); *Памяти Н.С. Тихонравова* (сборник статей о нем, изданный Императорским Московским археологическим обществом и обществом любителей русской словесности, Москва, 1894); А.Н. Пыпин *Н.С. Тихонравов и его научная деятельность* (при I т. *Сочинений* Тихонравова). *Собрание Сочинений* Тихонравова издано в Москве, в 1898 - 99 годах. А.С. Архангельский. См. также статьи: Билярский Петр Спиридонович ; Боян (Баян) ; Буслаев Федор Иванович ; Галахов Алексей Дмитриевич ; Гнедич Николай Иванович ; Гоголь Николай Васильевич ; Грегори Иоанн-Готфрид ; Жуковский Василий Андреевич ; Зизаний Лаврентий Тустановский ; Колыван ; Лазарь ; Ламанский Владимир Иванович ; Ломоносов Михаил Васильевич ; Миллер Всеволод Федорович ; Пирогов Николай Иванович ; Поганое Идолище (Одолище) ; Поликарпов-Орлов Федор Поликарпович ; Россия, разд. История русской литературы ; Россия, разд. История русской литературы (библиография) ; Стефан Яворский (в миру Симеон) ; Стороженко Николай Ильич ; Токмаков Георгий Иванович ; Урусова Евдокия Прокофьевна ; Филимонов Георгий Дмитриевич ; Фонвизин Денис Иванович ; Чурило Пленкович ; Шадеп Иоанн Матиас ; Шварц Иван Григорьевич ; Шевырев Степан Петрович ; Шенрок Владимир Иванович ; Якушкин Вячеслав Евгеньевич ; Ярило .... смотреть
(3(15).X.1832, д. Шеметово Мещовск. у. Калуж. губ. — 27.XI.(9.XII).1893, Москва) — выдающийся филолог и археограф, крупнейший представитель культурно-ист. школы в литературоведении. Ок. Моск. ун-т (1853), проф. которого являлся впоследствии (1859—89), ректор ун-та (1877—83). С 1885 Т. — председатель ОЛРС, акад. (с 1890). Основные труды посвящены истории рус. лит-ры XVII—XVIII и отчасти XIX в. Из работ по древнерус. лит-ре особое значение имеют его исследования и изд. апокрифов.<p class="text">В 1866 Т. осуществил изд. С. «для учащихся». Эта ориентация книги специально подчеркивалась в отзыве Ученого комитета Министерства нар. просвещения, где говорится, что труд Т. «вполне удовлетворяет требованиям гимназического изучения произведений отечественной словесности» и может быть рекомендован «как учебное пособие для тех классов гимназии, где положено читать и разбирать „Слово о полку Игореве“» (Сборник мнений Ученого Комитета Министерства народного просвещения об учебных руководствах и пособиях, одобренных для гимназий в 1866, 1867 и 1868 г. СПб., 1869.</p><p><span class="page">118</span></p><p class="text0">С. 29—30). Тем не менее изд. (повторенное с исправлениями в 1868) явилось одним из авторитетнейших для своего времени. Книга содержит предисл., критич. изд. текста С. с обширными примеч. к нему, «Указатель важнейших слов и грамматических форм...», а также дополнит. материалы: фрагмент Ипат. лет., повествующий о походе Игоря, и текст пересказа С. <i>Н. М. Карамзиным</i>.</p><p class="text">В предисл. содержатся принципиально важные рассуждения Т., которые и принесли изд. репутацию важной вехи в изучении С. Т. настойчиво утверждает мысль, что <i>А. И. Мусин-Пушкин</i> был человеком крайне неопытным в палеографии, которому все «казалось ... новым и мало понятным в рукописи и с крайним трудом, ощупью добирался он до смысла написанного» (Слово. С. III). Сильно преувеличивая палеогр. неопытность графа (имевшего несомненные навыки в чтении рукописей, которые он собирал в течение десятилетия), игнорируя опыт его помощников — архивистов <i>Н. Н. Бантыша-Каменского</i> и <i>А. Ф. Малиновского</i>, Т., однако, приписывает Мусину-Пушкину совершенно не свойственное издателям кон. XVIII в. стремление к тщательному воспроизведению древнерус. текста: многочисл. разночтения между Перв. изд. и <i>Екатерининской копией</i> Т. объясняет лишь тем, что почерк рукописи был неразборчив настолько, что легко было смешать <i>ъ</i> и <i>ь</i>, <i><font class="old">ѣ</font></i> и <i>ы</i>, <i><font class="old">ѣ</font></i> и <i>ъ</i>. На наш взгляд, более вероятно допущение, что Мусин-Пушкин и его помощники вообще не придавали значения точности воспроизведения текста, все внимание уделяя постижению его смысла (см.: <i>Творогов О. В.</i> К вопросу о датировке Мусин-Пушкинского сборника со «Словом о полку Игореве» // ТОДРЛ. 1976. Т. 31. С. 141—149). Но из приведенных выше рассуждений Т. следовали два важных вывода. Во-первых, ученый передатировал Мусин-Пушкинский сб., исходя прежде всего из своих представлений о почерке-полууставе, переходящем в скоропись, при чтении которого только и могло быть допускаемое Т. смешение в написании букв. Т. писал: «Конечно в ясном и определенном уставном письме XIV века или же в полууставе начала XV века, не начинавшем еще сбиваться на скоропись, нельзя было смешать <i>ъ</i> с <i>ь</i>, <i><font class="old">ѣ</font></i> с <i>ы</i>, <i><font class="old">ѣ</font></i> с <i>ъ</i> и т. п.», и поэтому рукопись «по всей вероятности ... относилась к концу XVI века» (С. V и IX). В то же время характерно, что клише, которые приводит в своей книге Т. в подтверждение мысли о сходных написаниях букв, сделаны им из рукописей не только 1555, но и 1643 и даже 1691.</p><p class="text">Др. важный вывод Т. заключался в следующем: если издатели действительно стремились к точному воспроизведению оригинала и разночтения Перв. изд. и Екатерининской копии всего лишь отражают их колебания в прочтении тех или иных букв, то вполне возможна реконструкция Мусин-Пушкинского списка С. путем отбора чтений, наиболее соответствующих науч. представлениям о его орфографии. Именно так и поступает Т.: «Положивши в основу текст памятника по первому изданию, я отступал от него лишь тогда, когда находил в списке Екатерининском более древнее или более верное чтение» (С. VIII—IX). Последователи Т. также осуществили ряд изд. С., реконструируя текст на основе обеих версий — Перв. изд. и Екатерининской копии — и укрепляя таким образом совершенно ошибочное, на наш взгляд, представление о том, что издатели стремились к точному воспроизведению написаний, тогда как и копия и изд. отражают</p><p><span class="page">119</span></p><p class="text0">тот орфогр. произвол, который был характерен для издат. практики того времени.</p><p class="text">Изд. текста С. в книге Т. нельзя назвать безупречным: он приводит чтения, отсутствующие и в изд. 1800 и в Екатерининской копии, сохраняет чтения Перв. изд. в тех случаях, когда в копии находятся написания, более отвечающие древнерус. норме, допускает ряд непоследовательностей и ошибок. Но это было первое критич. изд. текста С.</p><p class="text">Т. внес свой вклад в комментирование С., хотя не все его толкования получили признание. Так, он оставляет в тексте лишь одно упоминание <i>Трояна</i> («встала обида ... вступил(а) д<font class="old">ѣ</font>вою на землю Трояню»), во всех остальных случаях заменяя «Троянь» на «Боянь». Вещему <i>Бояну</i> Т. уделяет немало места в примеч. (см. Слово. [по изд. 1868]. С. 27—29), считая его песнотворцем <i>Всеслава</i> (С. 43.) Т. справедливо указывает, что во фразе: «помняшеть бо, рече, първыхъ временъ усобицы» «рече» — вводное слово, означающее «де, говорят, говорили». Он поддерживает конъектурное чтение «давный великый Ярославь сынъ Всеволодъ», видя здесь упоминание <i>Всеволода Ярославича</i>. Даждь-Божьим внуком в С., по мнению Т., назван <i>Олег Святославич</i>. Поддержав толкование <i>М. А. Максимовича</i> («струга» — «поток воды»), Т. предлагает такой перевод фразы о гибели <i>Ростислава Всеволодовича</i>: «Не так ли (рассказывают) Стугна река, бедная водою (худу струю имея), пожравши чужие ручьи и к устью расширенная (растертая) волнами, затворила Днепр юноше князю Ростиславу» (С. 47). В своем примеч. Т. приводит много параллелей из записей рус. фольклора, особенно из изданных П. Н. Рыбниковым былин, постоянно приводит сходные со С. речения из «Сказания о Мамаевом побоище».</p><p class="text">Изд. 1866 вызвало фундамент. рец. таких авторитетов в слав. филологии, как <i>Ф. И. Буслаев</i>, <i>Ф. Е. Корш</i>, <i>В. В. Макушев</i>. Положительно отозвавшись о его рассуждениях по поводу орфографии Мусин-Пушкинского списка и приняв его датировку С., они все выразили несогласие с некоторыми конъектурами ученого. Не было принято его прочтение «по хоти» («заснул у князя ум (мысль) о своей жене», изд. 1866. С. 51), не встретили поддержки замены Трояна Бояном; Макушев предлагал вм. исправления «подобію» на «под облакы» вернуться к конъектуре Максимовича «по лозію» и т. д.</p><p class="text">Через два года Т. повторил изд. С., причем внес в текст ряд изменений (так было восстановлено слитное написание «похоти», вм. «подобію» было предложено непонятное «по добію», исправлены отд. написания). Существенно дополнен комм.: были добавлены рассуждения о словах и речениях «слово», «рече», «Тьмутороканьский блъванъ», «смага», «сами под<font class="old">ѣ</font>лимъ» и др.; введен обширный историко-культурный комм. к словосочетанию «в<font class="old">ѣ</font>щей Бояне, Велесовъ внуче», добавлен ист. комм. к фрагменту «Были в<font class="old">ѣ</font>чи ... не слышано», «удалыми сыны Гл<font class="old">ѣ</font>бовы», к фрагменту о Всеславе Полоцком и др.</p><p class="text">В целом критика положительно отозвалась о работе Т., хотя Корш (?) скептически заметил по поводу критич. изд. текста: «мы никогда бы не кончили, если бы вздумали пойти по этому скользкому и соблазнительному пути» (Моск. университ. изв. С. 168—169). Буслаев отметил, что если Максимовичем приводились параллели к С. только из укр. фольклора, то Т. смог «показать, что на поэтическое наследство этого памятника имеет такое же право и поэзия великорусская» (ЖМНП. 1867. Февр. С. 442). Десятилетие спустя к работе Т. обратился <i>Е. В. Барсов</i>. Он</p><p><span class="page">120</span></p><p class="text0">признал, что изд. Т. это «есть собственно ученое издание и скорее удовлетворяет ученым целям, чем педагогическим задачам», и решительно выступил в защиту Т. от его оппонента — <i>М. А. Колосова</i>, настаивавшего на датировке Мусин-Пушкинского списка временем не позднее XV в. Барсов также похвалил Т., что он «первый сблизил Слово с великорусскими былинами и чрез то поставил его в живую связь и с великорусским языком и с великорусским народом».</p><p class="text">Несмотря на спорность и недостаточность аргументации, датировка Мусин-Пушкинского списка С. XVI в., предлож. Т., прочно вошла в науку (об осложняющих эту датировку обстоятельствах см. в статье <i>Мусин-Пушкинский сборник</i>).</p><p class="text">Т. принадлежит также предположение, что изображение Всеслава Полоцкого, «перерыскивающего» путь <i>Хорсу</i>, божеству солнца, можно соотнести с инд. мифол. представлениями (Отреченные книги... С. 178—179).</p><p class="text8-8"><i>Соч.:</i> Слово о полку Игореве / Издано для учащихся Николаем Тихонравовым. М., 1866 [рец.: <i>Корш Ф. Е.</i> Новые сочинения профессоров Московского университета // Моск. университ. изв. 1866—1867. № 2. С. 165—169; <i>Буслаев Ф. И.</i> // ЖМНП. 1867. Февр. С. 441—455; <i>Макушев В. В.</i> // Там же. С. 455—472; <i>Некрасов Н. П.</i> // Там же. Март. С. 772—777]; Слово о полку Игореве / Издано для учащихся Николаем Тихонравовым, профессором Московского университета. Изд. второе, исправленное. М., 1868 [рец.: <i>Корш Ф. Е.</i> Новые сочинения профессоров Московского университета // Моск. университ. изв. 1868. № 7. С. 605—613]; Отреченные книги древней России // Соч. М., 1898. Т. 1. С. 178—179.</p><p class="text8"><i>Лит.: Колосов М.</i> 1) Очерк истории звуков и форм русского языка с XI по XVI ст. Варшава, 1872. С. 181—188; 2) Заметка по поводу статьи г. Е. Барсова «Очерк литературы „Слова о полку Игореве“» // ЖМНП. 1876. Ч. 188. С. 315—316; <i>Барсов Е. В.</i> 1) Критический очерк литературы «Слова о полку Игореве» // Там же. Ч. 187. С. 44; 2) Мнение г. Колосова о времени написания рукописи «Слова о полку Игореве» // Там же. Ч. 191. С. 163—168; <i>Руднев А. Г.</i> Академик Н. С. Тихонравов и его труды по изучению памятников древнерусской литературы. Варшава, 1914. С. 188—203; <i>Сперанский М. Н.</i> История древней русской литературы. 3-е изд. М., 1920. С. 68—69, 351—357; <i>Гудзий Н. К.</i> 1) Судьбы печатного текста «Слова о полку Игореве» // ТОДРЛ. 1951. Т. 8. С. 38—39; 2) Николай Саввич Тихонравов. М., 1956. С. 32—34; <i>Творогов О. В.</i> Принципы публикации текста «Слова о полку Игореве» в изданиях XIX в. // ТОДРЛ. 1992. Т. 45. С. 364—378.</p><p class="text8">КЛЭ; СДР; <i>Булахов.</i> Энциклопедия.</p><p class="podpis">О. В. Творогов</p>... смотреть
Тихонравов (Николай Саввич) - один из виднейших историков русской литературы (1832 - 1893). Родился в Калужской губернии; отец его был фельдшером. По окончании гимназического курса в Москве, поступил в 1849 г. в главный педагогический институт, но в том же году, при содействии Погодина , перешел в Московский университет. Первая же его работа, несмотря на свой случайный характер ("Несколько слов о Кае Катулле и его сочинениях", "Москвитянин", 1850, № 19), по эрудиции была замечательна для столь юного автора. Ряд статей, написанных Тихонравовым за время пребывания в университете, окончательно выдвинули начинавшего ученого. Особенно многим Тихонравов считал себя обязанным Шевыреву и Буслакеву. Лекции Шевырева ставили изучение русской литературы на историческую почву; от Буслаева Тихонравов усвоил себе "тот современный сравнительно-исторический метод изучения литературных памятников, который уже успел дать самые плодотворные результаты для исторической науки".В первые годы после окончания Тихонравовым университетского курса в научных и литературных кружках шла оживленная работа. Рядом с общественным интересами, которые вызывались крымской войной, новым царствованием, ожиданием реформ, складывался живой, можно сказать страстный интерес к изучению старины и народности. Выходили в свет первые тома "Истории России" Соловьева ; Забелин печатал первые очерки "Домашнего быта русских царей"; Калачов издавал свой замечательный "Архив"; Афанасьев предпринимал первое научное издание русских народных сказок, углублялся в мифологические исследования по следам Буслаева , и в то же время готовил материалы "Библиографических Записок"; Срезневский начинал свои археографические изыскания; Буслаев, увлеченный реставрациями поэтической древности в трудах Гримма , совершал подобные поиски в старине русско-славянской. Пробыв несколько лет преподавателем истории и русской словесности в одной из московских гимназий, Тихонравов в 1859 г. занял в Московском университете кафедру истории русской литературы; в 1870 г. получил степень доктора русской словесности honoris causa; в 1876 г. был избран деканом историко-филологического факультета, в 1877 г. - ректором Московского университета. Последнее звание он занимал до 1883 г.; в 1889 г. прекратил чтение лекций в университете; в 1890 г. был избран ординарным академиком.<br>... смотреть
ТИХОНРАВОВ Николай Саввич (1832-93) - российский литературовед, археограф, представитель культурно-исторической школы, академик Петербургской АН (1890). Профессор Московского университета (с 1859). Труды о Н. И. Новикове, М. В. Ломоносове, А. П. Сумарокове, Н. В. Гоголе, западноевропейской и древнерусской литературе; публикации литературных памятников.<br>... смотреть
Тихонравов, Николай Саввич (3 окт. 1832 — 27 нояб. 1893) — историк литературыПсевдонимы: Н. Т.; Т.; Т—в, Н.Источники:• Масанов И.Ф. Словарь псевдонимо... смотреть
ТИХОНРАВОВ Николай Саввич (1832-93), российский литературовед, археограф, представитель культурно-исторической школы, академик Петербургской АН (1890). Профессор Московского университета (с 1859). Труды о Н. И. Новикове, М. В. Ломоносове, А. П. Сумарокове, Н. В. Гоголе, западноевропейской и древнерусской литературе; публикации литературных памятников.... смотреть
ТИХОНРАВОВ Николай Саввич (1832-93) , российский литературовед, археограф, представитель культурно-исторической школы, академик Петербургской АН (1890). Профессор Московского университета (с 1859). Труды о Н. И. Новикове, М. В. Ломоносове, А. П. Сумарокове, Н. В. Гоголе, западноевропейской и древнерусской литературе; публикации литературных памятников.... смотреть