Смотреть больше слов в «Энциклопедическом словаре»
Б. составляют одно из самых замечательных явлений русской народной словесности; по эпическому спокойствию, богатству подробностей, живости колорита, от... смотреть
эпические песни, сложенные народом в Древней Руси и отразившие историческую действительность главным образом 11—16 вв. В процессе многовекового... смотреть
ТЕРМИН — русские эпические песни, сохранившиеся главным образом в устах северного крестьянства под названием «старин», «старин» и «старинок». Т... смотреть
ТЕРМИН - русские эпические песни, сохранившиеся главным образом в устах северного крестьянства под названием «старин», «старин» и «старинок». Термин бы... смотреть
эпические песни, сложенные в Древней Руси XI — XVI вв. о богатырях и добрых молодцах, в которых описываются их подвиги и приключения.Сам термин «былины... смотреть
эпические песни, сложенные в Древней Руси XI-XVI вв. о богатырях и добрых молодцах, в которых описываются их подвиги и приключения. Сам термин "былины" не народного, а литературного происхождения. В народе эти повествования носили названия "старин" или "старинушек", свидетельствуя о своей древности и притязании на достоверность. Термин "былины" впервые использовал И.П. Сахаров в своих "Сказаниях русского народа о семейной жизни своих предков", назвав так отдел, в котором он поместил перепечатку эпических песен из более ранних сборников. Первые былины были сложены, вероятно, еще до Крещения Руси и носили черты очень древнего языческого эпоса, хотя в последующем в достаточной мере "христианизировались". Они отличаются от более поздних былин слабым развитием исторического, достоверного содержания и хронологической неопределенностью времени действия. Из героев былин к дохристианскому циклу принадлежат Святогор, Микита Селянинович, Волъга. Многие их мотивы относятся к так называемым "бродячим сюжетам", коренящимся в общности религиозно-культовых элементов дохристианской Европы. Порой языческое влияние чувствуется и в былинах более позднего происхождения, а точнее говоря, там, где в дохристианские сюжеты народная фантазия внесла действия своих любимых героев позднего времени. Крещение Руси и эпоха св. равноап. кн. Владимира стали ядром обширного былинного цикла, в основании которого лежат достоверные исторические события и личности. Главными действующими лицами киевских былин являются богатыри-воины, защищающие Святую Русь от посягательств иноверцев. Центральной фигурой этого цикла, да и всего русского эпоса, стал Илья Муромец. Его мощи вплоть до революции почивали нетленно в ближней Антониевой пещере Киево-Печерской лавры. Первые исторические свидетельства о почитании преподобного Илии Муромца относятся к к. XVI в. Известно, что сперва его мощи находились в гробнице при Софийском соборе, а потом были перенесены в лаврские пещеры. Перенесение, вероятно, произошло в том же XVI в., поэтому житие древнего подвижника не попало в знаменитый Киево-Печерский патерик, составление которого относится к XIII в. В 1594 австрийский посол Эрих Лассота, проезжая через Киев, видел остатки разрушенной гробницы богатыря и его мощи в пещерах. Когда в 1661 в Киеве готовилось первое печатное издание патерика (оно было иллюстрированным), печерским черноризцем Илией была вырезана иконная гравюра-образ его небесного покровителя, прп. Илии Муромца. У другого печерского монаха - Афанасия Кальнофойского, соратника киевского митр. Петра Могилы, в книге "Тератургим" - ее он написал в 1638 - указано, что прп. Илия Муромец жил за 450 лет до того. Сохранились свидетельства путешественников, еще в XVI в. видевших эти нетленные мощи. Настоятель собора Василия Блаженного о. Иоанн Лукьянов, посетив Киев проездом на пути в Иерусалим в 1701, так описывает мощи преподобного: "Видехом храброго воина Илию Муромца в нетлении под покровом златым, ростом яко нынешних крупных людей; рука у него левая пробита копием; язва вся знать на руке; а правая его рука изображена крестное знамение". Сознание религиозного содержания его бранных подвигов - особого пути православного служения - пронизывает все былины. В одной из них, в частности, говорится: "Прилетала невидима сила ангельска и взимала-то его со добра коня, и заносила во пещеры во Киевски, и тут старый преставился, и поныне его мощи нетленныя". В другой былине перенесение прп. Илии в Киево-Печерский монастырь происходит после того, как во время паломничества в Константинополь он находит на дороге дивный крест, под которым спрятано великое сокровище - серебро и злато. Сокровища преподобный жертвует кн. Владимиру на строительство храма, а сам чудесным образом переносится в лавру, где по его успении остаются нетленные мощи. При общем числе былинных сюжетов, доходящем до 90, с бесчисленными их вариантами, Илье Муромцу посвящено более десятка, причем большинство из них имеет отношение к защите Православия на Руси. Все это говорит о том, что богатырство на Руси представляло собой особый вид церковного (а возможно, даже иноческого) служения, необходимость которого диктовалась заботой о защите веры. Вспомним события, предшествующие Куликовской битве в 1380. Св. блгв. кн. Дмитрий Донской приехал в Троицкий монастырь за благословением прп. Сергия Радонежского. Великий старец не только благословил князя на битву за Святую Русь, не только пророчествовал победу, но сделал, казалось бы, невозможное для монаха. Кроткий подвижник послал на бой двух смиренных иноков, Пересвета и Ослябю, "за послушание" отправив их с великим князем на Куликово поле. Именно Пересвет, монах-воин, и был богатырем, сразившимся перед началом битвы с татарским великаном Темир-Мурзою. Главнейшие сюжеты былин о прп. Илье следующие: 1. Илья получает богатырскую силу. "Просидев сиднем" долгие годы, парализованный Илья получает "силушку богатырскую" чудесным образом от "калики перехожего" - Божьего странника, фигуры, столь хорошо на Руси известной и столь любимой русским народом. В "Толковом словаре" В.И. Даля "калика" определяется как "паломник, странник, богатырь во смирении, в убожестве, в богоугодных делах. Калика перехожий - странствующий, нищенствующий богатырь". Подвиг странничества (часто соединяющийся с подвигом юродства о Христе) являет собой одно из высших состояний духа христианина, поправшего все искушения и соблазны мира и достигшего совершенства, по слову Господа Иисуса Христа: "Аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое, и даждь нищим... и гряди в след Мене" (Мф. 19:21). Черты странничества и юродства о Христе есть и в поведении самого Ильи. У него нет ни постоянного дома, ни хозяйства, он не связывает себя никакими житейскими попечениями и заботами, презирая богатство и славу, отказываясь от чинов и наград. "Странничество, - говорит прп. Иоанн Лествичник, - есть невозвратное оставление всего, что сопротивляется нам в стремлении к благочестию. Странничество есть неведомая премудрость, необnаружимый помысл, путь к Божественному вожделению, обилие любви, отречение от тщеславия, молчание глубины. Странничество есть отлучение от всего, с тем намерением, чтобы сделать мысль свою неразлучною с Богом... Велик и достохвален сей подвиг". Юродивые, обличая лицемерие и фарисейство современников, часто совершали на глазах у людей поступки оскорбительные, выходящие за рамки приличия. Этим они пытались пробудить у своих осуетившихся сограждан ревность о Боге, о защите "оскорбляемых" православных святынь, о подвижнической, благочестивой жизни. Буйство юродивого - это его напоминание нам о страшном определении Божием равнодушному и боязливому христианину: "Знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв. Ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих" (Откр. 3:1; 15-16). Юродствует и прп. Илия. В одной из былин, недовольный равнодушием князя к своему богатырскому служению, он уходит из дворца, собирает по всему Киеву "голи кабацкие", сшибает стрелами золоченые маковки киевских церквей и на выручку от них поит "зеленым вином" собранную им по кабакам толпу. В сюжете об исцелении преподобного несомненно присутствует мотив преемственной передачи благодатного дарования - "харизмы". Дар получен для служения "Святой Руси" и народу "святорусскому", для сохранения в стране православной государственности и чистой веры. И если в "Слове о Законе и Благодати" митр. Илариона особенно отчетливо отражено начинающееся осознание православной соборности как народного русского качества, то в былинах об Илье Муромце отражается начавшееся осмысление второго драгоценного качества народа "святорусского" - его державности. Державности, отлившейся в XIX в. в чеканную формулу московского митр. Филарета: "Любите врагов своих, сокрушайте врагов Отечества, гнушайтесь врагами Божиими". То есть осмысление религиозной ответственности каждого за здоровье общества и крепость православной государственности. Не принудительной ответственности "за страх", а добровольного служения "за совесть". 2. Вторым сюжетом, в котором явственно отражена мысль о харизматической преемственности богатырства, является сюжет былины об Илье и Святогоре, которая называется еще "Смерть Святогора". Происхождение образа Святогора очень сложно и вряд ли может быть однозначно определено. Любопытно, однако, что в нем есть черты сходства со святым великомучеником и победоносцем Георгием. Содержание былины следующее: Святогор и Илья находят гроб. Для Ильи гроб велик, а Святогору как раз. Он ложится в гроб, крышка закрывается, и открыть ее Илья не может, как ни старается. Святогор остается в гробу, а силу свою передает Илье. Как только не пытались объяснить появление этого сюжета! Его истоки искали в египетских мифах об Озирисе и даже в повествованиях Талмуда о Моисее и Аароне. В действительности дело гораздо проще и "православнее". В своем послании к Галатам ап. Павел говорит: "Я умер для закона (имеется в виду закон фарисейского иудейства), чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу" (Гал. 2:19). И в другом месте: "Я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира" (Гал. 6:14). Эта добровольная смерть, это распятие миру есть содержание и путь монашеского подвига. Такова и "смерть" Святогора. Сам термин "монах" происходит от греческого "монос" - один. Лишь тот настоящий монах, кто преодолел искушения и соблазны мира, отвлекающие человека от исполнения его религиозного долга, и остался один, наедине с Богом - таково святоотеческое толкование монашества. "Когда слышишь о гробах, - говорит св. Макарий Великий, - представляй мысленно не только видимые гробы, потому что гроб и могила для тебя - сердце твое". Заключаясь, как в гробу, в себе самом, оставшись наедине с совестью, этим обличителем и судией грехов наших, монах трезвенно, сосредоточенно и благоговейно рассматривает себя - все ли и нем приведено в соответствие с требованиями Заповедей Божиих? Так он чистит себя по слову Господа: "Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят" (Мф. 5:8). "Конец нашей подвижнической жизни есть Царствие Божие, а цель - чистота сердца, без которой невозможно достигнуть того конца", - свидетельствует прп. Кассиан Римлянин, св. подвижник V века по Р. X. Не умрешь для мира - не родишься для Бога. Таково безоговорочное мнение всех святых отцов. "Мир есть имя собирательное, обнимающее собою то, что называем страстями, - говорит великий наставник иноков прп. Исаак Сирианин. - И скажу короче: мир есть плотское житие и мудрствование плоти. По тому, что человек похитил себя из этого, познается, что изшел он из мира". Образ и символ этой смерти для мира - монашеский постриг. Не напрасно одежда схимников носит черты погребальных одеяний. "Гроб" Святогора - это постриг в великую схиму, отрешающий человека от мирской жизни в его стремлении к Богу. "Смерть и погубление, которых от нас требует Бог, состоят не в уничтожении существования нашего - они состоят в уничтожении самолюбия. Самолюбие есть та греховная страсть, которая составляется из полноты всех прочих разнообразных страстей". Этим словам прп. Игнатия Брянчанинова, сказанным в XIX в., из глубины столетий (V век по Р. X.) вторит блж. Диадох, еп. Фотики: "Кто себя любит, тот Бога любить не может". Пройдя успешно послушание богатырства, служения Богу и Церкви на поприще мятежной бранной жизни, Святогор заслужил освобождение от суеты, упокоение от страстей в священном безмолвии - бесстрастном предстоянии Богу, ненарушимом заботами земной жизни. Дар своей богатырской силы вместе с обязанностями этого служения он передал Илье. Такова в действительности православная основа сюжетных построений былины о смерти Святогора. Коснувшись в своих рассуждениях вопросов, связанных с монашеством, мы прикоснулись к самому сердцу России, к самым глубоким основам русского миросознания и мироощущения. Многовековое сосредоточенное молчание России, так удивлявшее прытких исследователей, стремившихся мерить ее привычными мерками "просвещенной" и многоречивой Европы, есть благоговейное молитвенное молчание тщательного монаха. Такое молчание прп. Исаак Сирианин назвал "таинством будущего века", ибо происходит оно не от невежества или лени, а от благодатной полноты религиозного чувства, от сосредоточенной ревности в богоугождении, от изумления перед величием Божиим, открывающимся благочестивому взору смиренного подвижника. Это состояние не нуждается в словесном выражении. Оно вообще не передается словами - оно постигается лишь любящим сердцем. 3. Поездка Ильи Муромца в Киев. Илья "стоял заутреню во Муроме, ай к обеденке поспеть хотел он в стольный Киев-град". Исполнить это благочестивое желание ему помешала иноверческая "силушка великая", которой под Черниговом "нагнано-то черным-черно". Расправившись с этой силой и получив от "мужичков да тут черниговских" благоговейное величание: "Ай ты славный богатырь да святорусский", - Илья собрался ехать дальше, но выяснилось, что у "славного креста у Левонидова" сидит Соловей-Разбойник Одихмантьев сын (имеющий легко узнаваемое половецкое происхождение). Победив его и приторочив к стремени, Илья приезжает в Киев, где "ай Владимир-князь" только что "вышел со Божьей церкви". Подивившись мужеству Ильи, он попросил Соловья свистнуть. После того как смертоносные способности Разбойника подтвердились, Илья "во чистом поле срубил ему да буйну голову". Удивительно, как неразрывно-тесно сплелась народная мысль с православным мироощущением. Начиная с побудительной причины подвига и кончая бытовыми деталями, все в былине "оправославлено" и "воцерковлено". Глубоко ошибается тот, кто принимает это за дань традиции, за благочестивую риторику. В риторических излишествах можно заподозрить официальный документ, неизбежно склонный к торжественности. Можно обвинить в этом автора, связанного личными склонностями и привычками. Но укоренившаяся "склонность" народа как соборного автора былин, пронесенная через века, должна именоваться иначе. Искренним, живым и глубоким благочестием проникнуто большинство былин. Это интимное, внутреннее чувство человеческого сердца невозможно подделать. И когда переживает это чувство весь народ, он оставляет неизгладимые следы своих переживаний на всем, к чему прикасается в жизни и творчестве. 4. Илья Муромец и Калий-царь. Этот сюжет еще можно назвать "Ссора Ильи с князем". Князь прогневался на Илью и посадил его в погреб. Былина не сомневается в правомочности княжеского поступка (уже формируется взгляд на божественное происхождение самодержавной власти), но осуждает его неразумность и поспешность, ибо "дело есть немалое. А что посадил Владимир-князь да стольно-киевский старого казака Илью Муромца в тот во погреб холодный" ("казаком" Илья стал в период Смутного времени, так что это свидетельствует о поздней редакции былины). Не дело сажать богатыря в погреб, ибо "он мог бы постоять один за веру, за отечество, за церкви за соборные". Да и нужда в защите не заставила себя долго ждать. "Собака Калин-царь" идет на Киев, желая "Божьи церкви все на дым спустить". Расплакавшись, раскаивается князь, что сгубил Илью: "Некому стоять теперь за веру, за отечество. Некому стоять за церкви ведь за Божий". Но, оказывается, Илья жив - предусмотрительная дочь князя Апракса-королевична велела его в темнице холить и кормить. Илья обиды не помнит и спасает князя от "поганых". Этот сюжет интересен тем, что доказывает существование целого сословия богатырей-верозащитников, широкую распространенность державного богатырского послушания. Когда Илья увидел, что силе поганой конца-краю нет, он решил обратиться за помощью к сотоварищам по служению - к "святорусским богатырям". Он приезжает к ним на заставу и просит помощи. Дальнейшее развитие повествования дает лишнее свидетельство правдолюбия былины, ее ненадуманности. Сперва богатыри помогать князю отказываются. При этом старший из них - Самсон Самойлович, "крестный батюшка" самого Ильи Муромца, мотивирует это так: "У него ведь есте много да князей-бояр, кормит их да поит да и жалует. Ничего нам нет от князя от Владимира". Но обида богатырей держится недолго, и, когда Илья, изнемогая в бою, вновь просит помощи, они, не раздумывая, вступают в битву и плененного "собаку Калина-царя" ведут по совету Ильи в Киев к Владимиру-князю. Показательно проявляющееся в былине уважение к царскому достоинству. Калин-царь хоть и "собака", но все же царь, и потому "Владимир-князь да стольно-киевский, Он берет собаку за белы руки, И садил за столики дубовые, Кормил его яствушкой сахарною, Да поил-то питьицем медвяным". И только выказав уважение, подобающее царскому достоинству поверженного врага, Владимир-князь определяет его себе в вечные данники. 5. Илья и Жидовин. Былина описывает битву Ильи с Великим Жидовином, заканчивающуюся победой русского богатыря. Существуют два достоверных исторических события, которые могли послужить отправной точкой для сюжета. Первое - разгром Святославом Хазарского каганата. Иудейское иго длилось по 965 год, когда хазарская держава пала под ударами дружин русского князя. Учитывая человеконенавистническое содержание учения талмудических религиозных сект, признающего человеческое достоинство лишь за "богоизбранным" пародом и приравнивающего остальную часть человечества к скотам, лишенным бессмертной души, вполне вероятно, что общение с хазарскими "жидовинами" не оставило в русичах никаких приятных воспоминаний. Вторым историческим событием, которое могло повлиять на былину, стал разгром в конце XV века ереси "жидовствующих", носившей, кроме чисто религиозных черт, и черты политического заговора. Не знавшая за пятьсот лет ни одной ереси, Русь была потрясена коварством еретиков, тайно разрушавших устои веры и государства при внешнем лицемерном благочестии. Впрочем, эти события вряд ли могли стать источником сюжета былин. Он явно более раннего происхождения. Борьба с ересью "жидовствующих" могла лишь оказать некоторое влияние на дальнейшее его развитие. Столь же "оправославленными" и укорененными в соборном сознании народа являются и другие сюжеты былин об Илье, например, былина о его бое с Идолищем Поганым. Есть, впрочем, и "секуляризованные" сюжеты, например, бой Ильи с паленицей (богатыршей) или бой Ильи с сыном (не узнавших друг друга). Об исторических прототипах двух других богатырей Киевского цикла - Добрыни Никитича и Алеши Поповича существуют разные мнения. Указывают на летописного Добрыню, дядю кн. Владимира, как на прототип былинного богатыря. Александр, или Олешко Попович, упоминается в русских летописях неоднократно, причем события, связанные с его именем, отстоят одно от другого на 250 лет. "В лето 1000 (от Рождества Христова) прииде Володар с половцы к Киеву, - повествует Никоновская летопись. - И изыде нощью во сретенье им Александр Попович и уби Володаря". В Тверской летописи имя Александра Поповича упоминается в связи с княжескими усобицами 1216 года, а в Суздальской летописи, в рассказе о битве на Калке, сказано: "И Александр Попович ту убит бысть с теми 70 храбрыми". Но нам важны не исторические параллели былинных событий. Важно то, что былины отразили истинно народный взгляд на вероисповедный характер русской национальности и государственности. Мысль о неразделимости понятий "русский" и "православный" стала достоянием народного сознания и нашла свое выражение в действиях былинных богатырей. Помимо Киевского цикла выделяют еще Новгородский цикл, состоящий из былин о Садко и Ваське Буслаеве. Один из возможных исторических прототипов Садко отличался большим благочестием - новгородская летопись за 1167 упоминает об основании человеком по имени Садко Сытинич церкви Бориса и Глеба. Васька Буслаев тоже вполне православен - сюжет одной из былин составляет его паломничество в Иерусалим. Говоря о былинах как о зеркале самосознания народа, нельзя не заметить, что их отвлеченно-философское содержание весьма скудно. И это понятно, ибо народу не свойственно облекать свои взгляды, основанные на живом опыте, в мертвые формы отвлеченного рассуждения. Ход истории и свое место в ней здоровое самосознание народа воспринимает как нечто очевидное, естественно вплетающееся в общее мироощущение. Учитывая это, можно сказать, что былины являются яркими и достоверными свидетельствами добровольного и безоговорочного воцерковлсния русской души. Митрополит Иоанн (Снычев)... смотреть
Проблема соотношения С. и Б. получила в литературоведении несколько аспектов освещения: с точки зрения жанровой характеристики памятника, его ритмич. организации, наличия былинных параллелей к С., значения слова Б. в начальной фразе («Начати же ся тъй п<font class="old">ѣ</font>сни по былинамь сего времени, а не по замышленію Бояню!» (С. 1—2).<p class="osn02">Одним из первых указал на сходство стиля С. с «богатырскими повестями» в 1820 Н. Д. Цертелев, отметивший также наличие в С. постоянных эпитетов. Впервые мысль о близости С. эпич. поэзии была сформулирована в «Истории русского народа» <i>Н. А. Полевого</i>. Исследователь считал С. «древнейшим памятником русской поэзии», в котором «находим мы следы других песнопений, но в темных и неясных намеках» (Т. 2. С. 261—262). В рец. на перевод С. <i>А. Ф. Вельтмана</i> (1833) Полевой высказал предположение о том, что специфика жанра С. была обусловлена соединением в нем черт рус. нар. поэзии с эпич. началом норманнских саг.</p><p class="osn02"><i>И. И. Срезневский</i>, придя к выводу о фольклоризме «<i>Задонщины</i>» («поэма, похожая более на былину великорусскую или думу малорусскую, чем на книжный рассказ»), считал естественным предположить устно-поэтич. природу и ее источника — С. По его мнению, в этих памятниках «мы имеем образец особого рода народных поэм исторического содержания», которым, возможно, предшествовали произведения устной поэзии» (Задонщина великого князя... С. 338—344).</p><p class="osn02">Вышедшее в свет в 1866 изд. С. <i>Н. С. Тихонравова</i>, адресованное учащимся, сопровождалось приложением, в котором впервые были собраны и приведены «выдержки из былин, объясняющие отдельные места Слова и в то же время ясно свидетельствующие, как глубоко проникнут был эпическими мотивами народной поэзии автор Слова» (С. 1). Изд. Тихонравова получило высокую оценку <i>Ф. И. Буслаева</i>, который отметил в рец.: «Доселе, следуя Максимовичу, указывали следы поэтического предания времен полка Игорева только в малорусских песнях, и т. о. самое Слово приурочивали исключительно к циклу поэзии южнорусской. Г. Тихонравов старался показать, что</p><p><span class="page">172</span></p><p class="osn03">на поэтическое наследство этого памятника имеет такое же право и поэзия великорусская» (ЖМНП. 1867. Февр. С. 442). Сам Буслаев также неоднократно в своих трудах и рец. приводил былинные параллели к С., доказывающие его родство с былевым эпосом.</p><p class="osn02">Начиная с 60-х XIX в. исследователи, в поисках жанрового определения С., обратились к анализу и комментированию фразы из зачина памятника «начати же ся тъй п<font class="old">ѣ</font>сни по былинамь сего времени, а не по замышленію Бояню» (С. 1—2). Л. Н. Майков считал эти слова «любопытным указанием», свидетельствующим о том, что «былины, как особый род эпоса», существовали уже в XII в. и что «содержание их заимствовалось из событий современности» (О былинах Владимирова цикла. С. 29). Этот взгляд нашел свое развитие в работе <i>Д. Прозоровского</i> «Новый опыт объяснительного изложения Слова о полку Игореве»: по мнению исследователя, выражение «по былинамь сего времени» означает, что С. написано в форме богатырских былин. Такая трактовка, при которой слову Б. приписывается неизвестное древнерус. письменности значение фольклорного эпич. жанра, встретила резкую критику <i>Е. В. Барсова</i>. В 3 т. своего исследования «Слово о полку Игореве как художественный памятник Киевской дружинной Руси» он отметил, что наименование Б. по отношению к богатырским песням искусственно, реальное наименование этого жанра — «старины, старинки». Б. в С. — «то же, что современное <em>быль</em>, ... соответствует греческому πραξις, factum — событие, факт, действительность» (Лексикология. С. 62). Эта интерпретация, закрепившаяся впоследствии в науке, получила развитие, в частности, в исследовании <i>Вс. Ф. Миллера</i>, который считал, что выражение «по былинамь сего времени» обозначает ист. рассказ как противоположность поэтич. вымыслу Бояна, поэтому связывать это название с совр. понятием былина-старина нет оснований (Русская былина... С. 148—149). Вообще Миллер, отстаивающий идею «книжности» С., отмечал, что одним из свойств, свидетельствующих против устно-поэтич. происхождения памятника, является его поучительность. «Такой назидательности чужды наши народные былины», — отмечал ученый (Взгляд. С. 65).</p><p class="osn02">Различие генезиса, а также формы Б. и С. подчеркивал и Барсов: этой проблеме посвящена особая глава «Слово в его отношении к „Словам богатырским“» в его трехтомном монографическом исследовании С. Ученый писал: «Слово есть произведение чисто дружинное. Былина же есть произведение народное». С. написано «по приемам искусственного витийства, с предисловиями, вводными повествованиями, с лирическими рассуждениями и заключениями, былина же свободна в своих очертаниях» (Слово. Т. 1. С. 401—402). С другой стороны, Барсов считал неверным абсолютное отрицание родства былин со С.: «...но как ни различны эти памятники по идее, складу и языку, они, на наш взгляд, все-таки имеют много общих сторон и, исходя от разных национальных слоев, рисуют перед нами более или менее одну и ту же общественную среду» (С. 391). Это родство, по мнению исследователя, обнаруживается во многих общих чертах С. и Б.: в них присутствует идея единства Русской земли (С. 402), понятие Степи, воплощением которой в Б. являются Соловей-разбойник, Идолище Поганое, Лютая Змея, а в С. — Див и Тмутараканский болван (С. 407—408); в Б. и С. встречаются общие эпитеты (сабли острые, раны кровавые), знаком Б. и эпитет «бусый» в значении «черный» (С. 412) и т. д.</p><p><span class="page">173</span></p><p class="osn02">Взгляды, близкие позиции Барсова, высказывал позднее Н. Андреев: отрицая жанровое определение С. как Б. (Б. не изображают княж. усобиц), он отмечал близость С. и Б. в ритмике (ритмичность изложения, подчеркиваемая рефренами), построении эпитетов, в гиперболизации героев («„Слово о полку Игореве“ и народное творчество»).</p><p class="osn02">Положение о родстве С. с севернорус. былевым эпосом в течение ряда лет сосуществовало в литературоведении с противоположным мнением о южнорус. природе памятника: последователи <i>М. А. Максимовича</i> <i>П. А. Кулиш</i>, П. И. Житецкий, Н. Д. Квашнин-Самарин, Ю. Тиховский и др. утверждали связь С. с укр. думами. Против сближения С. только с «малорусской поэзией», вошедшего в учебники Галахова, Караулова, В. Стоюнина, выступил в 1879 <i>А. Смирнов</i>, заметивший, что «в великорусских былинах, песнях, причитаниях и пословицах замечается сходство со Словом нисколько не меньшее, какое подмечено было относительно малорусской поэзии» (О Слове. II. С. 190). В 5-й главе этой работы собран обширный материал, иллюстрирующий родство С. с «севернорусской народной поэзией» (С. 189—247).</p><p class="osn02">Исследовавший ритмич. структуру С. <i>Ф. Е. Корш</i> пришел к заключению о том, что при всей близости ритма С. былинному неверным было бы утверждать, что С. «состояло сплошь из былинных стихов». Стихосложение С., по мнению Корша, роднит его с великорус. былинами и малорус. думами одновременно (Слово о полку Игореве. С. IX). Поэтому перевод С., построенный по принципам былинного стиха, которым сопровождается работа Корша, исследователь назвал «черновым вариантом».</p><p class="osn02">В 1923 вышло в свет большое специальное исследование <i>М. А. Яковлева</i> «Слово о полку Игореве и былинный эпос», в котором автор, кратко изложив историю вопроса, попытался проследить и обосновать «взаимоотношения Слова с былинным эпосом и главным образом со стороны композиционных приемов творчества». Такая однородность, по мнению исследователя, обнаруживается в следующих общих чертах С. и Б.: 1) двойной зачин; 2) прием тавтологии и распространенной паллилогии («пълку Игорев<font class="old">ѣ</font>, Игоря Святъславлича»); 3) прием ретардации и композиционного замедления (рефрены, тройные обращения, повторы) и др.</p><p class="osn02">Самым значительным исследованием, обосновывающим принадлежность С. былинному жанру, стала докт. дис. <i>А. И. Никифорова</i> «Слово о полку Игореве — былина XII века», обобщившая его работы разных лет. На основе анализа ритмики памятника, системы его эпитетов и образов, особенностей языка, а также лит. связей ученый пришел к заключению, что С. «есть не что иное, как самая настоящая былина XII века» (Проблема ритмики.... С. 216). Это убеждение исследователя нашло отражение и в его поэтич. переложении С., которое он сделал в 1938 «в былинном стихе» (Слово о полку Игореве. С. 11—16).</p><p class="osnmal02"><i>Лит.: Цертелев Н. Д.</i> 1) Взгляд на русские сказки и песни и повесть в духе старинных русских стихотворений. СПб., 1820. С. 4, примеч. 2; 2) О произведениях древней русской поэзии // СО. 1820. № 30. Ч. 63. С. 149—152; <i>Полевой Н. А.</i> 1) История русского народа. М., 1830. Т. 2. С. 261—264; Т. 3. С. 108, 109, 112, 389—403; 2) Рец. на кн.: <i>Вельтман А. Ф.</i> «Песнь ополчению Игоря Святославича, князя Новгород-Северского». М., 1833 // Моск. телеграф. 1833. Ч. 50. № 7. С. 419; <i>Срезневский И. И.</i> Задонщина великого князя господина Дмитрия Ивановича и брата его Владимира Ондреевича // ИпоРЯС. СПб., 1858. Т. 6, вып. 6. Стб. 338, 340—344; <i>Буслаев Ф. И.</i> 1) Русская поэзия XI и начала XII века // Летописи рус. лит-ры и древности, издаваемые Ник. Тихонравовым. М., 1859. Т. 1. С. 3—31; 2) Исторические очерки русской народной</p><p><span class="page">174</span></p><p class="osnmal03">словесности и искусства. СПб., 1861. Т. 1. С. 5, 8, 18, 35, 40, 44, 53, 420—421; 3) Рец. на кн.: <i>Тихонравов Н. С.</i> Слово о полку Игореве: Изд. для учащихся. М., 1866 // ЖМНП. 1867. Февр. С. 441—455; 4) Отзыв о сочинении В. В. Стасова «Происхождение русских былин» // Отчет о 12-м присуждении наград гр. Уварова, 25 сент. 1869 г. СПб., 1870. С. 26, 34, 67—68, 75—76, 78—79, 82; <i>Майков Л. Н.</i> О былинах Владимирова цикла. СПб., 1863. С. 28—29; <i>Тихонравов.</i> Слово. С. 1, 28, 30—32, 35—42, 45—49; <i>Квашнин-Самарин Н. Д.</i> Русские былины в историко-географическом отношении // Беседа. 1871. Кн. 5. С. 242—244; <i>Колосов М.</i> Новые данные былевого творчества Северного края: Онежские былины, записанные А. Ф. Гильфердингом // ФЗ. 1874. Вып. 2. С. 15—17; <i>Миллер О.</i> Великорусские былины и малорусские думы // Тр. III Археол. съезда. Киев, 1876. С. 1, 13, 15; <i>Jagič V.</i> Gradja za slovinsku narodnu poeziju // VI Rad jugoslav. Akademije znanosti i umjetnosti. 1876. Т. 37. С. 102; <i>Вяземский П. П.</i> Слово о полку Игореве: Исследование о вариантах. СПб., 1877. С. 29—30; <i>Миллер Вс. Ф.</i> 1) Взгляд. С. 61—68; 2) Русская былина, ее слагатели и исполнители // Рус. мысль. 1895. Сент. С. 148—149; <i>Барсов Е. В.</i> 1) Критические заметки об историческом и художественном значении Слова о полку Игореве // ВЕ. 1878. Кн 10. С. 767—812; Кн. 11. С. 346—385; 2) Слово. Т. 1. С. 391—426; Т. 2. С. 3—7; 3) Лексикология. С. 62—63; 4) Слово о полку Игореве как историческая повесть и героическая песня. М., 1904; <i>Смирнов.</i> О Слове. II. С. 189—247; <i>Жданов И. Н.</i> К литературной истории русской былевой поэзии. Киев, 1881; <i>Прозоровский Д.</i> Новый опыт объяснительного изложения Слова о полку Игореве. СПб., 1882; <i>Дашкевич Н. П.</i> К вопросу о происхождении русских былин // КУИ. 1883. Март. С. 155—181; Май. С. 256; <i>Корш Ф. Е.</i> 1) О русском народном стихосложении // ИОРЯС. 1896. Т. 1, кн. 1. С. 1—45; 2) Слово о полку Игореве // Исследования по рус. яз. СПб., 1909. Т. 2, вып. 6. С. V—XI, 1—29; <i>Владимиров П. В.</i> Древняя русская литература Киевского периода XI—XIII веков. Киев, 1900. С. 329—340; <i>Леонардов Д. С.</i> Полоцкий князь Всеслав и его время // Полоцко-Витебская старина. Витебск, 1912. Вып. 2. С. 121—216; 1916. Вып. 3. С. 87—180; <i>Шахматов А. А.</i> Федор Евгеньевич Корш: Некролог // Изв. имп. АН. 1915. № 5. С. 385—387; <i>Яковлев М. А.</i> Слово о полку Игореве и былинный эпос: Их связь со стороны композиционных приемов творчества. Пг., 1923. С. 3—47; <i>Ляцкий Е. А.</i> 1) Историческая песня и былина: к вопросу о терминологии и опрощении сюжетов // Slavia. Praha, 1934. Roč. 13. Seš. 2—3. S. 328—344; 2) Звукопись в стиховом тексте «Слова о полку Игореве» // Ibid. 1938. Roč. 16. Seš. 1. S. 50—78; <i>Дабрынін М.</i> Вялікі помнік сусветнага мастацтва... // Слова об палку Ігаравым. Минск, 1938. С. 5—13; <i>Андреев Н.</i> «Слово о полку Игореве» и народное творчество // Нар. творчество. 1938. № 5. С. 5—10; <i>Чичеров В.</i> Слово о полку Игореве // Мол. гвардия. 1938. № 7. С. 169—172; <i>Никифоров А. И.</i> 1) Слово о полку Игореве // Нар. творчество. 1938. № 5. С. 11—16; 2) Проблема ритмики «Слова о полку Игореве» // Учен. зап. ЛГПИ им. М. Н. Покровского. Т. 4. Л., 1940. Ф-т яз. и лит-ры. Вып. 2. С. 214—250; 3) «Слово о полку Игореве» — былина XII века: Дис. д-ра филол. наук. Л., 1940. Т. 1—4 (машинопись); 4) «Слово о полку Игореве» — былина XII века: Тез. докт. дис. 1941; <i>Еремин И. П.</i> «Слово о полку Игореве» в советском литературоведении // ТОДРЛ. 1948. Т. 6. С. 18—19, 21—22; <i>Головенченко —1955.</i> С. 372—377; <i>Рыбаков Б. А.</i> Исторический взгляд на русские былины // История СССР. 1961. № 5. С. 141—166; № 6. С. 80—96; <i>Натанов Н.</i> В поисках Бояна // Знание — сила. 1963. № 3. С. 42—45; <i>Скосырев П.</i> У истоков нашей традиции // Дружба народов. 1963. № 11. С. 266—273; <i>Адрианова-Перетц В. П.</i> Фразеология и лексика «Слова о полку Игореве» // «Слово» и памятники. С. 27; <i>Азбелев С. Н.</i> 1) Фольклоризм «Задонщины» и «Слово о полку Игореве» // Лит-ра Древней Руси: Сб. трудов. М., 1981. С. 46—57; 2) Народный эпос и история: К изучению национального своеобразия // РЛ. 1983. № 2. С. 104—117; <i>Мещерский Н. А.</i> Об отражении в русском героическом эпосе исторического прошлого и жизни народа // РЛ. 1984. № 2. С. 116—123; <i>Тищенко В. И.</i> Загадки «темных мест» в «Слове о полку Игореве» // РР. 1985. № 9. С. 119—124; <i>Виноградова В. Л.</i> Слово в «Слове»: Из истории лексики «Слова о полку Игореве» // Альм. библиофила. М., 1986. Вып. 21. С. 152—161; <i>Сподина В. И.</i> Некоторые историко-культурные параллели «Слова о полку Игореве» и былин // Черниг. обл. конф. — 1986. С. 258—259.</p><p class="podpis">Т. Р. Руди</p>... смотреть
БЫЛИНЫ — народно-эпические песни героического или историко-бытового содержания. Термин «былина» не народного происхождения, а введен в научный обор... смотреть
БЫЛИ´НЫ, или ста´рины, — жанр русского народного эпоса, песни-сказания о богатырях, народных героях и исторических событиях Древней Руси. Б. принадлеж... смотреть
как исторический источник - устные эпич. песни рус. народа о своем прошлом, отразившие в художеств, образах ист. действительность преим. 11-17 вв., взг... смотреть
БЫЛИ́НЫ, героические песни эпического характера, жанр русского фольклора. В научной литературе первоначально именовались поэмами и сказками богатырскими; термин «Б.» ввел в 40‑х гг. XIX в. И. П. Сахаров. Возникнув как выражение исторического сознания русского народа IX-XIII вв., а в процессе бытования впитав и события позднейшего времени, Б. отразили историческую действительность в образах, жизненная основа которых обогащена фантастическим вымыслом. Б. присущ песенно-эпический способ воспроизведения реальности, роднящий их с эпосом других народов. Творцы Б. создали и закрепили в народном сознании высокопоэтичные, обладающие исключительной масштабностью образы богатырей, воплотившие народные идеалы силы, мужества, справедливости, любви к родной земле. Таковы богатыри-воины Илья Муромец (с именем которого связано наиболее число Б.), Добрыня Никитич и Алеша Попович, богатырь-пахарь Микула Селянинович, великан Святогор, купец-гусляр Садко, буян Васька Буслаев и ряд других персонажей. Мир Б. - реальная русская земля, но ее изображению сопутствуют фантастические картины: богатыри борются с чудовищами, одолевают полчища врагов и совершают другие подвиги, превышающие силы человека. Своеобразие вымысла в Б. (по сравнению со сказкой) - следствие переосмысления давних мифологических традиций фольклора применительно к целевой установке героического песнопения, говорящего о событиях исторической жизни Руси. На этой основе возникла т. н. циклизация Б. - объединение их сюжетов вокруг Киева и киевского князя Владимира Красное Солнышко - соответственно тому, как в самих Б. объединение земель вокруг Киева рассматривается в качестве залога могущества Руси.<p class="tab">Связи Б. с исторической действительностью легли в основу трудов исторической школы в фольклористике. В советской науке существуют две главные точки зрения на характер этих связей. Согласно первому взгляду (В. Я. Пропп), Б. рассматриваются как воплощение многовековых народных идеалов социальной справедливости, подлинного героизма и пр., без прямой их обусловленности событиями какой-либо одной эпохи (ср. Исторические песни). Согласно другой точке зрения (Б. А. Рыбаков), Б. представляют собой отклик на конкретные события и деяния реальных лиц, живших в эпоху Киевской Руси. Можно считать установленным факт многослойности Б. - соединение в них идейных и образно-тематических примет разных эпох и мест. Путем исследования традиционных основ текста устанавливается, что образы Добрыни, Сухмана, Данилы Ловчанина, Чурилы, Соловья Будимировича составляют неотделимую часть таких Б., которые несут в себе идеи, важные для исторического бытия Киевского государства (IX - середины XII вв.). Образы Ильи Муромца и Алеши Поповича родились в Северо-Восточной Руси (Муром, Ростов); по историческим реалиям в них опознается эпоха середины XII-XIII вв. Б. о Микуле, Садко, Ваське Буслаеве - новгородского происхождения.</p><p class="tab">Назначению Б. как героического песнопения отвечает торжественно-патетическая экспрессия, особое единство тематических мотивов и композиционных форм, а также характерный тип общих мест. Б. отличаются богатством орнаментальных приемов в запеве, зачинах, стилистических повторах. Постоянно используется гипербола. Наблюдается общая поэтизация бытовых примет и использование ретардации, что придает повествованию спокойно-величавый характер. Своеобразие ритмико-мелодической организации Б. дало жизнь особому понятию - былинный стих.</p><p class="tab">На протяжении столетий Б. передавались изустно. Одаренные певцы-сказители, перерабатывая и контаминируя старинные тексты, создавали новые варианты. В 60-80‑х гг. XVIII в. был составлен первый сборник Б., имеющий научное значение (Кирша Данилов, Древние российские стихотворения, опубликованы 1804; новое издание 1977). Собирателями Б. в XIX-XX вв. были П. В. Киреевский, П. Н. Рыбников, А. Ф. Гильфердинг, А. В. Марков, А. Д. Григорьев, Н. Е. Ончуков и др. Наибольшие былинные богатства обнаружены в районах русского Севера. К середине XX в. Б. почти исчезают из устного репертуара и продолжают свою жизнь лишь в книге. Мотивы Б. преломились в творчестве ряда русских писателей (А. К. Толстой), художников (В. М. Васнецов, И. Е. Репин), композиторов (Н. А. Римский-Корсаков).</p><p class="tab">Издания:</p><p class="tab">Былины Севера. Записи А. М. Астаховой, т. 1-2, М.-Л. 1938 - 1951;</p><p class="tab">Пропп В. Я. и Путилов Б. Н., Былины, т. 1-2, М. 1958.</p><p class="tab">также издания циклов былин в серии «Литературные памятники»</p><p class="tab">Литература:</p><p class="tab">Пропп В. Я., Рус. героич. эпос, М., 1958;</p><p class="tab">Рыбаков Б. А., Др. Русь. Сказания. Былины. Летописи, М., 1963;</p><p class="tab">Астахова А. М., Былины. Итоги и проблемы изучения, М.-Л., 1966;</p><p class="tab">Юдин Ю. И., Героич. былины. (Поэтич. искусство), М., 1975;</p><p class="tab">Аникин В. П., Теоретич. проблемы историзма былин в науке сов. времени, в. 1-3, М., 1978 - 1980;</p><p class="tab">Азбелев С. Н., Историзм былин и специфика фольклора, Л., 1982.</p><p class="tab">В. П. Аникин.</p>... смотреть
- жанр нар. песенного эпоса: поэтич. сказания о подвигах и приключениях эпич. героев, преимущ. богатырей. Б. - термин книжного происхождения, в среде живых хранителей эпоса (сказителей) ему соответствуют термины старина, старинка. Б. характеризуются значит. объемом (как правило, неск. сотен стихов), достигаемым за счет развернутого сюжета и обстоят. повествования, изобилующего описат. подробностями; строгой, основ. на устойчивых правилах композиц. структурой; специфич. эпич. стилем - с традиц. системой описаний, характеристик, изображений, базирующейся на богато разработ. и строго выдерживаемой формульности; традиц. набором персонажей (героев, их противников, окружения), традиц. фондом сюжетных тем и мотивов, своей муз. структурой и особ. исполнением. В содержании Б. господствует вымышленное, фантастич. начало, но оно трактуется как достоверное, реальное, все события отнесены к эпич. временам, к-рым приданы черты реальности ("стольный Киев" во главе с князем Владимиром, "Великий Новгород", татарское нашествие, социальные конфликты и т. д.). Осн. корпус Б. сложился в эпоху средневековья на основе переработки и переосмысления архаич. эпич. наследия и мифологии и обогащения их истор. опытом народа. С угасанием эпич. творчества Б. перешли в область живого фольклорного наследия, их хранителями стало преимущ. крестьянство на Рус. Севере, где вплоть до сер. 20 в. поддерживались традиции сказительства. Частично Б. сохранялись в Сибири, в Поволжье. Особую разновидность Б. составили былины-песни у казаков Дона, Терека, Урала, Нижней Волги.... смотреть
(быль) — рассказ о том, что происходило в старые времена, русские народные эпические песни - сказания. По содержанию былины подразделя-ются на героические, персонажи которых совершают подвиги во имя интересов Русской земли (былины ки-евского цикла об Илье Муромце, Добрыне Никитиче и Алеше Поповиче); сказочно-героические, в которых используются сказочные мотивы: змееборство, вол-шебный конь, былинные чудовища («Глеб Володьевич», «Михайло Потыка», «Иван Годинович», «Свято-гор, его жена и Илья Муромец» и др.); былины новеллистического содержания, в которых отсутствуют героические и волшебносказочные мотивы («Соловей Будимирович», «Чурила и князь», «Дюк Степанович» и др.); песни-былины сатирического или шуточного характера (скоморошины), к которым примыкают пародии и небылицы («Старина о большом быке», «Чури-лья-игуменья», «Старец Игренище» и др.). Былины новгородского цикла о Василии Буслаеве и о Садко изображали жизнь «новгородской вольницы». Возникнув как выражение исторического сознания русского народа IX–XIII вв., впитав также события позднейшего времени, былины отразили историческую действительность в образах, жизненная основа которых обогащена фантастическим вымыслом. Былинам присущ песенно-эпический способ воспроизведения реальности, роднящий их с эпосом других народов. Творцы былин создали и закрепили в народном сознании высокоэпичные образы богатырей, вопло-тившие народные идеалы силы, мужества, справедливости.... смотреть
жанр русской народной эпической поэзии. Первые записи сделаны в 18 в., последние – во второй пол. 20 в. Термин «былина» введен собирателем и исследователем фольклора И. П. Сахаровым, который взял слово из «Слова о полку Игореве», где оно употреблено в значении «реальное событие». Народное название – стaрина, стАринка. В основе сюжетов большинства былин лежит повествование о подвигах богатырей: сражениях с врагом, путешествиях в дальние страны или на тот свет и т. п., цель которых – проявить удаль молодецкую. Противниками богатырей выступают чудовища (Соловей-разбойник, Змей, Тугарин Змеевич, Калин царь) или вражеское войско, которое богатырь побеждает сам. Однако в ряде случаев противником героя могут стать и князь Владимир, и жители родного города, и собственная жена. Богатырь таким образом демонстрирует свою мощь и удаль в противостоянии любой равновеликой силе. В былинах о Садко исключительность героя проявляется в его искусстве играть на гуслях, а впоследствии в несметном богатстве. События, описываемые в былине, относятся к особому, эпическому времени, все происходящее в них воспринимается носителями как реальные события, возможные в то время, но невозможные в современности. Былины исполнялись профессиональными сказителями, обычно речитативом.... смотреть
БЫЛИНЫ (старины), русские народные эпические песни-сказания; родственны героическому эпосу других народов; повествуют преимущественно о богатырях. Возникли как выражение исторического сознания русского народа 9 - 13 вв., в процессе бытования впитали события позднейшего времени. Отразили нравственные и социальные идеалы народа: удаль, справедливость, любовь к родной земле. Для исполнения северных былин характерны сольное одноголосие, короткие речитативные напевы. Многоголосные южные былины с протяженными напевами песенного склада бытуют большей частью у донских казаков. <br>... смотреть
(старины), русские народные эпические песни-сказания; родственны героическому эпосу других народов; повествуют преимущественно о богатырях. Возникли как выражение исторического сознания русского народа 9 - 13 вв., в процессе бытования впитали события позднейшего времени. Отразили нравственные и социальные идеалы народа: удаль, справедливость, любовь к родной земле. Для исполнения северных былин характерны сольное одноголосие, короткие речитативные напевы. Многоголосные южные былины с протяженными напевами песенного склада бытуют большей частью у донских казаков.... смотреть
БЫЛИНЫ (старины), русские народные эпические песни-сказания. Возникли как выражение исторического сознания русского народа 9-13 вв., в процессе бытования впитали события позднейшего времени. Повествуют преимущественно о богатырях - защитниках родины; отразили нравственные и социальные идеалы народа. Северные былины исполняются одноголосно, обычно на короткие напевы декламационно-повествовательного склада, южные былины хоровые, по музыке родственны широкораспевным донским песням.<br><br><br>... смотреть
БЫЛИНЫ (старины) - русские народные эпические песни-сказания. Возникли как выражение исторического сознания русского народа 9-13 вв., в процессе бытования впитали события позднейшего времени. Повествуют преимущественно о богатырях - защитниках родины; отразили нравственные и социальные идеалы народа. Северные былины исполняются одноголосно, обычно на короткие напевы декламационно-повествовательного склада, южные былины хоровые, по музыке родственны широкораспевным донским песням.<br>... смотреть
- (старины) - русские народные эпические песни-сказания. Возникли каквыражение исторического сознания русского народа 9-13 вв., в процессебытования впитали события позднейшего времени. Повествуют преимущественноо богатырях - защитниках родины; отразили нравственные и социальные идеалынарода. Северные былины исполняются одноголосно, обычно на короткие напевыдекламационно-повествовательного склада, южные былины хоровые, по музыкеродственны широкораспевным донским песням.... смотреть
корень - БЫЛИН; окончание - Ы; Основа слова: БЫЛИНВычисленный способ образования слова: Бессуфиксальный или другой∩ - БЫЛИН; ⏰ - Ы; Слово Былины содерж... смотреть
нар. эпич. песни-сказания Др. Руси (11-16 вв.), в к-рых нашла отражение героич. борьба рус. народа с иноземными поработителями. Преимущественно воспева... смотреть
БЫЛИНЫ (старины), русские народные эпические песни-сказания. Возникли как выражение исторического сознания русского народа 9-13 вв., в процессе бытования впитали события позднейшего времени. Повествуют преимущественно о богатырях - защитниках родины; отразили нравственные и социальные идеалы народа. Северные былины исполняются одноголосно, обычно на короткие напевы декламационно-повествовательного склада, южные былины хоровые, по музыке родственны широкораспевным донским песням.... смотреть
БЫЛИНЫ (старины) , русские народные эпические песни-сказания. Возникли как выражение исторического сознания русского народа 9-13 вв., в процессе бытования впитали события позднейшего времени. Повествуют преимущественно о богатырях - защитниках родины; отразили нравственные и социальные идеалы народа. Северные былины исполняются одноголосно, обычно на короткие напевы декламационно-повествовательного склада, южные былины хоровые, по музыке родственны широкораспевным донским песням.... смотреть